Он схватил девушку за руку и с фанатичным блеском в глазах пальнул:
- Идёмте за мной!
Лиза, к собственному изумлению, не испугалась, подчинилась. Мужчина потащил её в соседнюю комнату.
- Я должен вам показать, - затараторил он. - Картины... это всё чепуха... Есть тут у меня... Настоящее искусство!
Они прошли комнату, обставленную в екатерининских традициях. Винтовая лестница с резной балюстрадой. Коридор второго этажа с икебанами и блеклой японской живописью на стенах.
- Это тут, - Виктор Сергеевич распахнул дверь справа.
Крепкая мужская рука втянула Лизу в полутёмную комнату. Или окна плотно зашторены, или их и вовсе нет.
Дверь за спиной девушки захлопнулась, и её поглотил кромешный мрак.
- Ой, - выпало у Лизы.
- Не бойтесь, дорогая, - на грани слуха успокоил Виктор Сергеевич.
Что-то щёлкнуло. У стены загорелись три круглые лампы, вырывая из тьмы клочок комнаты.
- Вот оно, - благоговейно прошептал коллекционер и потащил гостью к свету.
Виктор Сергеевич и Лиза замерли. За стеклом, на бордовом бархате, стояла чёрная подставка, а на ней сверкало удивительной красоты ожерелье. На серебряной нити висело восемь прозрачных камней в форме слёз. Каждая не меньше ногтя на большом пальце. Посреди ожерелья красовалась золотая голова шакала. Казалось, чёрные глазки зверя внимательно рассматривают простых смертных, осмелившихся нарушить его покой.
Когда к девушке вернулся дар речи, она проронила:
- Анубис.
- Он самый... - прошептал Виктор Сергеевич. - Египетский бог, проводник души через тьму.
- Откуда... у вас... это?
Похоже, коллекционер пропустил вопрос мимо ушей:
- Великолепное ожерелье. Воистину шедевр. - Глаза сверкали, как уголья. - Восемь бриллиантов. Чистое золото. А вместе - «Слёзы Анубиса».
- Почему «слёзы»?
На сей раз Виктор Сергеевич не стал игнорировать вопрос:
- Есть одна история. Я, конечно, ручаться за её достоверность не могу. Но... В общем, дело было так. За четырнадцать веков до рождества Христова египетский фараон Эхнатон, тот самый, что учредил культ единого бога, Атона, решил преподнести свадебный подарок. Умельцы долго трудились над шедевром. И вот он, Лиза, перед вами. - Коллекционера затрясло как от оргазма. - Вы же знаете, что по приказу Эхнатона имена других богов, в том числе и Анубиса, было запрещено писать на папирусах и произносить вслух. Его слёзы - вот всё, что осталось от бога-шакала. Как насмешка над былым величием. Есть тут, чёрт побери, какая-то мистика... - Он дышал хрипло. - А спустя... три тысячи лет... Денон оказался в Египте и... заполучил «Слёзы Анубиса». Теперь вот они... попали в мою коллекцию.
- Это был подарок для Нефертити?
- Сва-адебный, - протяжно уточнил мужчина и улыбнулся.
Девушка фыркнула и призналась:
- Я понимаю ваш намёк. - И высвободила свою ручку из потной руки собеседника.
- Лизочка, я старался, - Виктор Сергеевич неловко переплёл пальцы.
- Ожерелье великолепное. «World Art» не откажется выставить его на майской экспозиции.
От холода в голосе Лизы потолок чуть не покрылся инеем.
Побагровевший хозяин особняка проскрежетал зубами и прохрипел:
- Ты и представить себе не можешь, чего мне стоило заполучить это ожерелье.
Лиза вздрогнула. Вот-вот - и стены полутёмной комнаты сойдутся. В ушах гул. Дышать мешал вставший в груди комок.
Девушка помотала головой.
- Вы мне отказываете, Лизочка? - желчно спросил Виктор Сергеевич.
- Вы не хуже меня знаете ответ...
Очи коллекционера сверкнули злобно. Им в ответ вспыхнули глазки Анубиса.
Глава 2. "Возрождение"
Сказать, что он устал - не сказать ничего. Алекс повалился на диван и закрыл глаза. Всё-таки годы непрерывного творчества брали своё, брали сполна. Художник чётко видел перед собой цель и пахал как проклятый. Выходной позволял себе не чаще раза в месяц. В каждую картину вкладывал частицу себя и не получал ничего взамен. Или получал?..
Затуманенная голова трещит, руки-ноги свинцовые, в груди щемит. Наверное, восьмидесятилетние старики чувствуют себя так же. А ведь Алексу ещё и тридцати нет. Он вдохнул с трудом, словно ржавая пила скребнула по лёгким. Обыватели и не представляли чего стоило истинному мастеру его творчество. Для них он всего лишь махал кисточкой и спал с натурщицами (хотя Алекс отродясь не писал обнажённых женщин). Действительность же совсем иная. Каждое полотно, подобно жуткому вампиру, высасывало силы. За десять лет Алекс отдал много, очень много.
У молодого творца не было мечты. Мечта - нечто детское, безумное, невыполнимое. У Алекса есть цель, к ней-то он шёл каждый день, каждый час, каждую секунду... Леонардо да Винчи XXI века. На меньшее молодой художник не соглашался.