Фёдор вскочил и лихорадочно замахал руками.
- Как же так? Как?! Я ж чуял, что ему, паскуде, - сын показал на отца. - Чу-уя-ял!
Генриха колотило. Телохранитель свёл брови.
- Ну уж нет, собачьи потроха! - заорал умалишённый. - Я так просто не дамся. Попробуй взять!
Фёдор раскинул руки и столь резко запрокинул голову, что шея хрустнула. Конвульсия прокатилась по телу. Из горла полез хрип. Король вжался в стул. Оцепеневший Кнут до крови прокусил губу.
Очередная волна судорог - и умалишённый еле устоял. Окна задребезжали. Генрих почувствовала, как под ним гудит и трясётся пол.
За дверью прокричала женщина. Король подхватился. Всё его сознание заполонил омерзительный смех сына.
Кнут опомнился и распахнул дверь. Женский крик сменился визгом, стонами. Фёдор заклокотал, как громадный индюк. Где-то неподалёку бахнуло, протрещало. Телохранитель кинул взор на босса. Тот приказал:
- Вперёд.
Под бульканье и кваканье Фёдора парочка выскочила из кабинета. Короткий коридор остался за спиной. Открылась жуткая картина. Толстая медсестра лежала ниц, под ней расплывалось пятно крови. Склонившаяся над ней старуха с мятой газетой в руке зыркнула на мужчин и раскрыла ртище с желтоватыми пеньками зубов. Неподалёку Миша с разодранным в кровь лицом отбивался от троих бабок. Худющие старухи остервенело накидывались на плечистого парня. Он в ужасе схватил одну и отшвырнул её на стену. Бабка встряхнулась как псина и вновь бросилась на медбрата.
«Где же доктор?» - в голову Генриха пришла первая здравая мысль. Ответ тут как тут. Две старухи из столовой выволокли за ноги бездыханного главврача. За ним тянулся кровавый след.
- Что делать, босс? - растерялся Кнут.
За спиной расхохоталось. На обледеневших ногах развернулся Король. Долговязый сын трясся от смеха. Руки хаотично секли воздух. С губ капала слюна.
- Твоя работёнка? - спросил отец.
- Я так просто не дамся! - закричал Фёдор.
Меж тем одна старуха сзади прыгнула на Мишу. Ногти вонзились в шею, костлявые ноги опутали. Парень прохрипел и резко отшагнул назад. Бабку впечатало в стену. Так умалишённую не скинуть. Её подруги, вопя, бросились на медбрата. Одна вцепилась в ногу. Другая изловчилась вгрызться в щёку.
- Я не дамся!!! - заорал Фёдор.
- Что де... - Кнут не договорил. Старуха, склонившаяся над мёртвой медсестрой, сверкнула глазищами. Вылитая волчица!
Уже через считанные секунды бабка со связкой ключей вприпрыжку бежала к дверям палаты.
- Нет! - крикнул Генрих.
- Да!!! - у него за спиной заорал сын и расхохотался.
Отец окостенел. Ключ проворачивается в замке.
- Останови это! - потребовал Король.
- Поздно! - Фёдор шагнул вперёд. Отец и телохранитель отшатнулись.
Вверху громыхнуло. Наверное, и на втором этаже буйствуют умалишённые. То ли визг, то ли лай. Генрих соображал с трудом.
- Останови... - выдавил он.
Дверь распахнулась резко, сбив старуху. Впрочем, это лишь позабавило её. Она гоготала с расквашенным носом, а из палаты один за другим выбегали психи. Обритые, молодые и старые, с выкаченными глазищами. Безумное воинство Фёдора наконец-то обрело свободу.
Кнут прикрыл собой босса.
- Я не дамся!!! - орал его сын.
Оказалось, сумасшедшие неплохо соображают. Бандитского вида, скуластый молодчик выдернул из замка связку ключей и метнулся к следующей двери.
- Прекрати! - голос Генриха сочился отчаяньем.
- Ни за что! - затряс руками Фёдор.
С помощью мордатого психа старухам удалось завалить Мишу. Парень отчаянно брыкался и хрипел.
Король схватился за голову и сдавил до боли. Над ухом с запахом мяты что-то кричал Кнут, но Генрих не разбирал слов.
Вопли и топот пациентов. Из раскрытых палат они вылетают в коридор. Всю злобу выплёскивают на мёртвых главврача, медсестру и ещё живого Мишу. К счастью, покуда психи не трогают старика и его телохранителя.
- Уходим, босс, - проявил инициативу Кнут.
Король хотел было сказать, когда пронёсшийся по коридору холод обморозил. Всё тело предательски затряслось. Не далее как вчера старик чувствовал это же.
Студёный воздух невозможно вдыхать.
Умалишённые тоже учуяли. Замерли, а затем - одни взвыли, другие заорали, третьи ещё сильнее заколотили трупы медработников. Фёдор же выкатил глазищи и выставил перед собой руки. Пальцы согнулись - словно собирался кого-то исцарапать.