Выбрать главу

- Как поживаете? - продолжал Дымов-Приднепрянский. - Как там папа?

- Нормально, - неохотно ответил сын Генриха.

- Привет ему от меня передавайте. Долгих лет жизни...

- Хватит, - перебил Димон. - Ты что, звал меня сюда за этим?

- Ну нет, конечно же.

- Давай к делу.

Старик закивал. Затем с любопытством заглянул в окошко. Лысый сделал такую рожу, что художник отпрянул. Кабан хохотнул.

- Да ладно вам, - бросил приятелям Димка. Поглядел на бледного «языка» и спросил: - С чем пожаловал?

- Ну и друзья у тебя, Димочка.

- Я говорю: с чем пожаловал?

Дымов-Приднепрянский проигнорировал металл в голосе собеседника и напустил важный вид. Клюку под мышку. Руку за пазуху.

- И что это? - нахмурился сын Генриха, глядя на коричневый конверт.

- Неужели оно? - деланно изумился Кабан.

Старик фыркнул и всучил конверт Димке.

- Открой.

Водитель послушался. Несколько фотографий.

- Так это ж Витёк! - подскочил сын Генриха.

- А ну-ка, - с заднего сиденья выглянул Кабан.

Лёха с не меньшим интересом рассматривал снимки. Дымов-Приднепрянский патетично комментировал:

- У меня семейство творческое. Внучатый племянник, Женька, журналист. Хоть и молодой, но башковитый - весь в меня. - Художник чуть не лопнул от гордости. - Вчера вот на выставке нащёлкал.

- А что это за девицы? - заинтересовался Лысый.

У Димки руки затряслись.

- Смо... смотрите, - осилил он. - Витёк одной...

Кабан окончил:

- ...ожерелье надевает.

У троицы молодчиков ноздри от волнения раздулись. Старик тянул улыбочку.

- Так... так это же оно, - выговорил Лысый. - Вовик, ты видишь?

- Не слепой, - выплюнул Кабан.

Димон быстро перебрал фотографии. Сомнений нет. Именно то ожерелье, из-за которого такая буча поднялась. Витёк и две девицы.

- Кто они? - озвучил мысль сын Генриха.

Дымов-Приднепрянский в улыбке рвал рот.

- Говори уже, - потребовал Димон.

- Маленькую рыжую не знаю, - огорчился старик. - А вот другая - это Лиза Нойман.

Сын Генриха не отрывал взор от снимка: Витёк надевает ожерелье на Лизу.

- Она работает в одной конторе, - продолжал художник. - Выставки организовывает. Вот, кстати, её телефончик, - Дымов-Приднепрянский достал из кармана визитку. Знала бы Лиза, кому её даёт...

- Ну, - Димон протянул руку.

Старик потоптался на месте и напомнил:

- Хотелось бы сперва получить обещанное.

- Да без проблем, - сын Генриха всучил художнику купюру. Тот отдал визитку. Димон глазел на бумажку так, будто это то самое египетское ожерелье.

- Э-э, - скосоротился Дымов-Приднепрянский.

- Чего тебе?

- Ну так... полста только.

- Хватит с тебя.

Они поборолись взглядами. Проигравший старик поёжился и, ссутулившись, засеменил прочь. Вслед за ним ветер потащил по дорожке драный полиэтиленовый пакет.

Димон бегал глазами по визитке и снимкам.

- Слушай, - заговорил Кабан. - А может, ещё б старику накинул? А то вдруг фотки кому-то другому толкнёт.

- Не толкнёт, - возразил сын Генриха. - А если толкнёт, тогда я его так толкну... Его палку ему в зад засуну.

- А что? - театрально призадумался Лысый. - Неплохо.

- Сгодится, - согласился Кабан.

Димон отсосал из губы «кровь» и кинул фотографии перед собой.

- Сейчас начнём, - он достал из кармана мобильник. Визитка пригодилась.

Сын Генриха приложил «трубку» к уху. Длинный гудок. Ещё один. И... скрежет, как стальными когтями по стеклу. Димона прошиб озноб. В ухо зашипело.

- Что там? - голос Лысого дрогнул.

Мертвенно-бледный Димон не смог ответить...

Глава 12. На грани реальности

Муть перед глазами. В ушах гул. Суставы выворачивает. Память представляет собой мешанину обрывочных картин: уже немолодой мужчина, рыжая девушка... Кто они?..

Боль по всему телу. Какой мучитель посмел втыкать раскалённые иголки?..

Язык с трудом оторвался от нёба. Зубы едва не вылезли из дёсен.

Первый осознанный вдох - подобно кинжалу по лёгким.

«Лиза... - породило сознание. - Лиза... Кто это?.. Что это?..»

И снова беспамятство, бесконечное и чуждое для всего живого. Время утратило смысл.

Боль ушла, к сожалению. Да, именно «к сожалению». С ней-то хоть было некое ощущение жизни. Пускай и ужасной, но всё-таки жизни. Теперь же... Ничего... Пустота...