Вскоре забава наскучила невидимке. Торговка с открытым ртом глазела на платок, но тот больше не выплясывал.
Алекс шёл, рассматривая город. Нищие попрошайки - дед и мальчонка - клянчили возле гигантского белого здания с широкой лестницей. По ней спускались люди. Некоторые кидали нищим монетки. Старик кивал почтенно, а мальчонка лопотал что-то.
Улица вывела к перекрёстку, увенчанному фонтаном. Художник нахмурился. Выложенный из мрамора фонтан будто вырван из другого мира. Кто же выстроил его? Белоснежные каменные рыбины плюются водой, в ней голышом плещутся смуглые детишки. Их смех вплетается в одобрительные возгласы стоящих неподалёку родителей.
Загадка о строителях фонтана так и осталась неразгаданной. Алекс двинулся направо.
Что - или кто - его ведёт?
Уже привычная картина. Обложенные глиной домики. Из магазинчиков выходят горожане. Туда-сюда снуют лоточники. Увидев товар одного, художник вздрогнул. «Кукуруза! Кукуруза!!! В Древнем Египте не было кукурузы. Её привезли из Нового Света, из Америки... Получается, я не в прошлом. А в какой-то иной, параллельной реальности... И что с того? Неужели я сразу не знал об этом?» У Алекса закружилась голова, и загудело в ушах.
Город просто огромный. Улица и не думала оканчиваться. От многочисленных пёстрых вывесок и лоточников у художника мелькало перед глазами. Он плёлся, пыля туфлями. В голове кружились мысли: «Зачем я здесь? Что должен сделать? Увидеть? Поговорить с кем-то?..» Вместо ответов шум в ушах. Подобно далёкому морскому прибою.
Задумавшийся Алекс уткнулся во что-то. И чуть не обомлел. Золотая статуя Анубиса высотой в два с половиной метра. На скрещенных на груди, мускулистых руках искрилось солнце.
Художник с открытым ртом пошёл вокруг вылитого из металла бога. Казалось, Анубис постоянно наблюдает за тобой. Впрочем, Алекс не замечал, чтобы золотая голова поворачивалась.
Потрясённый художник с трудом соображал. Единственная мысль не подлежала сомнению: Анубис не должен быть из золота. На вопрос «Почему?» Алекс не находил ответ.
Проходящие мимо горожане уделяли богу-шакалу не больше внимания, чем невидимому художнику.
Алекс потряс головой и запоздало подметил дорожку, ведущую от статуи к храму. Выложенные из белого кирпича стены возвышались на высоту семи-восьми метров. Крыша плоская, как и у остальных домов в городе. К широким распахнутым дверям тянулась мраморная лестница. Она-то и напомнила художнику о фонтане. «Их строили одни и те же люди... А люди ли?..» На затылке Алекса зашевелились волосы.
Неведомое чувство вновь потянуло его вперёд, прямиком к храму.
Художник шёл как завороженный. Глаза не мигали. Сузившееся зрение выхватывало у мира лишь дверной проход. Дыхание превратилось в пытку. Из правой ноздри потекла кровь. Алекс втянул в себя воздух, а вместе с ним и алую капельку.
Каблуки туфель простучали по мраморным ступеням. Всплеснулся подол чёрного плаща. Художник нырнул в нутро храма.
Глубокая тишь. На стенах в хаотичной последовательности расположены широкие белые и чёрные плиты. На чёрных кое-где вертикальные красные полосы. Неподалёку от них зубьями вцепились в стены медные чаши с маслом. На фитильках танцуют огоньки. Выложенная шестиугольной фиолетово-зелёной мозаикой дорожка ведёт прямо к мраморному постаменту. Он увенчан здоровенной головой шакала. По мнению Алекса, этот чёрный камень гораздо больше подходит Анубису, нежели золото.
Гость храма вдохнул протяжно и направился к скульптуре.
С каждым шагом кровь била в ушах, под черепушкой. Перед глазами расплёскивалась багровая пелена. Приходилось часто моргать.
Обрывки неразборчивых голосов где-то на грани слуха. В коленях словно железные костыли. Художник не останавливается. Твёрдо знает: иного шанса не будет.
Боль, голоса, пелена - всё исчезло, стоило остановиться в шаге от головы Анубиса.
Алекс восстановил сбившееся дыхание и, сглотнув, обратился мысленно: «Я пришёл».
Бог-шакал не ответил.
Художник нахмурился и сказал вслух:
- Я здесь. Зачем ты звал меня?
И опять молчание.
Алекс просипел и хотел было коснуться морды из чёрного камня, когда что-то удержало.
И что теперь?
Растерявшийся художник покрутился на месте и снова прилип взором к Анубису.
Лишь сейчас, по прошествии нескольких часов (минут?) пребывания в чужом мире, Алекс потянулся рукой к собственной шее. Ожерелья нет! А вообще было ли оно, когда художник очнулся на берегу реки. Кстати, это Нил?