Лиза собиралась спросить, известно ли отцу о жреце, охотящемся за ожерельем, но передумала.
Под тяжёлым взглядом Магистра Алекс поморщился. Правый глаз закрылся.
- Ты должен помочь нам, художник, - огласил глава Ордена.
- Не дождётесь, - пустил сквозь зубы пленник.
- Э-э-эх, Алекс, Алекс... Мы же хотим как лучше. Никто здесь не желает тебе зла.
- Ага, не желает! - вклинилась Лиза. - Потому-то он, - ткнула пальчиком в Гошу, - и натравил на нас своих псин.
Магистр сурово поглядел на дочь и изрёк твёрдо как гранит:
- Брат Игорь провинился. И заплатит за это.
Проштрафившийся адепт вздрогнул.
Пётр Маркович попросил вежливо:
- Не упрямься, Алекс. Ты нужен Ордену.
- А вот вы мне - нет, - парировал художник.
Магистр широко улыбнулся и уронил:
- Гордый.
- Не вздумайте вредить ему, - не успокаивалась Лиза.
- А это от него зависит.
- Да пошёл ты, - пустил сквозь зубы художник и захрипел.
Пётр Маркович притворно повздыхал и поставил в известность:
- Так или иначе, Алекс, а мы получим то, что ходим. Только вот если ты не согласишься, последствия будут для тебя... печальными.
- Не вздумай его трогать! - закричала Лиза.
Отец обморозил её взглядом. Девушка вымолвила:
- Я люблю его.
Тень скользнула по лицу главы Ордена. Брат Игорь скосоротился. Алекс лишь мельком глянул на девушку.
- Это ничего не меняет, - заявил Магистр холодно.
Лиза всхлипнула.
Пётр Маркович прилип взором к художнику и предложил:
- У тебя последняя возможность передумать.
Алекс мотнул головой.
- Что ж, - прошипел глава Ордена. - Это был твой выбор.
- Не смей прикасаться к нему! - подхватилась Лиза. Невидимая сила вдавила девушку в стул. - А-а-а...
Художник сжал кулаки. Попробовал встать, однако ноги предательски подогнулись.
Магистр поднялся. Сейчас, суровый и злой, он казался Лизе ещё выше. Пётр Маркович задрал подол балахона и вытянул из ножен кривой кинжал. По телу Алекса пробежалась дрожь.
Двое адептов подвели к Магистру Брата Игоря. Сильные руки конвоиров вжали бедолагу в столешницу. У главы Ордена сверкнули глаза. Лиза мелко дрожала. Кинжал прошёл в нескольких сантиметрах над затылком Гоши. Затем Магистр перевернул правую руку жертвы ладонью вверх. Кривое лезвие резануло по запястью. Брат Игорь засипел. На стол щедро брызнула кровь и зашипела, как масло на сковородке. Парочке адептов пришлось попыхтеть, чтобы удержать трепыхающегося Гошу. Пётр Маркович удовлетворённо буркнул и нарисовал кинжалом крест над жертвой. Это и стало немым приказом для дуэта адептов. Они отшвырнули Брата Игоря. Тот завалился на стул у стены и сполз на пол.
Лиза с выкаченными глазами наблюдала. Гоша левой рукой держал разрезанную правую. Кожа на ней чернела и ссыхалась. На балахон падали отслаивающиеся чешуйки. Девушка морщилась, но отвести взор не могла.
Брат Игорь завизжал так, что Лизе даже стало его жалко. Он приподнялся, ноги подломились, лоб впечатался в пол. Забившееся в конвульсиях тело издавало хрипы и сипы. Воздух в комнате загустел. Похолодало. Девушку сковал страх.
Спустя минуту муки жертвы окончились. Бездыханный Гоша лежал на спине. На мертвенно-бледном лице расплескалась кровавая слюна.
Лиза так засмотрелась на человека, которого когда-то любила, что и не заметила, откуда взялась эта простенькая глиняная пиала. Она стояла перед Магистром. Тот поднял над ней кинжал. Капля за каплей с лезвия падала кровь. Девушка поражалась: «Так много!»
Когда пиала была наполовину наполнена, глава Ордена облизал клинок! И спрятал его в ножны. К горлу Лизы подступила тошнота.
Обездвиженный, сонный Алекс без интереса следил за происходящим. Из приоткрытого рта поднимались облачка пара. Девушка готова поклясться, что на стенах уже искрится иней.
Один из адептов подал Магистру бутылку с зеленовато-жёлтой жидкостью с пузырями. Его дочь даже не догадывалась, что это за пойло.
Пётр Маркович откупорил крышку и начал медленно лить в пиалу. Кровь Брата Игоря, шипя и фыркая, смешивалась с жидкостью из бутылки. Лиза морщила носик, хмурила лобик.
Пиала полна до краёв. Магистр кивнул и вручил бутылку адепту. Очень осторожно глава Ордена поднёс к лицу пиалу. Брови соединились, под ними искрились глаза. Изучал смесь долго.