* * *
Отложив книжку в сторону, Хартлей скучающим взглядом принялась рассматривать узоры на стенах. В эти минуты она совершенно не знала, чем скрасить своё одиночество, но тут кое-что заставило её спохватиться и броситься к окну: прильнув лицом к стеклу, Хартли устремила пытливый взор на словно ниоткуда взявшийся экипаж, запряжённый четверкой гнедых лошадей. Неужели это те самые почтенные гости, о которых упоминала мадам Бишэм? Сгорая от любопытства и напрочь забыв о предстоящем занятии с гувернанткой, девочка выскользнула из комнаты и, осторожно оглядываясь по сторонам, на цыпочках, словно кошка, направилась к парадной лестнице, что вела в холл на первом этаже. Проведя пальцами по лаковым перилам, Хартли, едва достигнув первой ступеньки, остановилась, с замиранием сердца уставившись на широкую входную дверь, которая вскоре распахнулась. Сибилла Макэлрой была едва ли не копией своей старшей сестры: такая же изящная, немного эксцентричная, она жила по строгим законам и подчинялась глупым предрассудкам так же, как и Маргарет Клементайн. И даже в этот душещипательный момент, когда долгожданная встреча наконец-то состоялась, она, невзирая на бурлящие внутри эмоции, вместо того чтобы радушно броситься в объятия любимой родственницы, ограничилась лишь сдержанным приветствием, во всём следуя примеру остальных членов семейства Макэлрой. Десмонд Макэлрой, высокий, очень представительный мужчина пятидесяти лет от роду, был старше своей супруги на целых шестнадцать лет. Происхождение из семьи мелких дворян и отсутствие почётного титула абсолютно не мешали ему производить впечатление истинного, достопочтенного джентльмена, обладающего безукоризненными манерами и проницательным, незаурядным умом. Именно благодаря своей осведомлённости, которую Десмонд успешно демонстрировал, берясь за деликатные поручения, непосредственно связанные с известными банкирами и чиновниками, ему удалось стать влиятельным адвокатом, сколотив на этом немалое состояние. - Я безмерно рад наконец-то опять увидеться с вами, лорд Клементайн, - не без почтения произнёс мистер Макэлрой и тут же широко улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Джеймс, не сказав ни слова, лишь сдержанно кивнул, в то время как Маргарет, обменявшись любезными улыбками с сестрой, заинтересованно посмотрела в сторону юноши в фетровом цилиндре, которого, казалось, совсем не волновало то, что происходило вокруг. Он, сам того не замечая, вплоть до настоящей минуты был единственным, кому удалось задержать на себе изучающий взгляд Хартли, продолжавшей неподвижно стоять у самого края лестницы. Любопытство, захлестнувшее её с головой, в тот час затмило рассудок: забыв о приличиях, она бесцеремонно продолжала глазеть на юнца до того момента, пока тот не поднял голову, устремив на неё едкий и, казалось, насмешливый взор. Лицо его было невозмутимым, но тем не менее в его напористом взгляде светло-янтарных глаз было что-то такое, что заставило Хартлей тут же пристыженно зажмуриться и отвернуться. - О Николас, как же вы возмужали! - восхищённо вымолвила Маргарет, на что юноша отреагировал лишь сдержанной улыбкой. - Последний раз я видела вас совсем маленьким! - Предлагаю пройти в гостиную, - сухо вымолвил мистер Клементайн. - Думаю, она более подходит для того, чтобы продолжить беседу в ожидании предстоящего ужина. Тем временем Хартли, нервно сглотнув, поспешила спрятаться за ближайший угол: ощущение того, будто она совершила немыслимое преступление, внезапно окатило её холодной волной, оставляя после неприятный осадок внутри. Она уже хотела было уйти, как внезапно опешила, ощутив на себе пронзающий насквозь взгляд миссис Бишэм, которая, казалось, вот-вот вскипит от злости. - Мисс Хартлей! Я ведь велела вам приготовиться к занятию! Неужто вы решили ослушаться меня и делать то, что вам заблагорассудится? - яростно прошипела она. - Но, миссис Бишэм, я вышла всего лишь на пару минуточек... - посмела возразить Хартли, но тут же была перебита: - Юной леди не пристало рыскать по дому в одиночку без разрешения и тем более так откровенно рассматривать гостей! Марш в комнату для занятий. Немедленно! Мисс Клементайн, несмотря на охватившее её негодование, ничего не оставалось, как пойти вслед за гувернанткой. «И всё же, какой неприятный юноша», - подумала Хартлей, закрывая за собой тяжелую дверь комнаты для занятий. Во время занятий минуты, как казалось, текли с особой медлительностью. В конце концов, Хартли довольно скоро удалось унять своё живое любопытство, и теперь она скучающе поглядывала на гувернантку, мыслями витая где-то в облаках и втайне ожидая того момента, когда она наконец-то освободится. - Мисс, мне кажется, или вы меня не слушаете? - назидательный голос миссис Бишэм тут же заставил Хартли спуститься с неба на бренную землю. - Да... Конечно слушаю, - словно очнувшись ото сна, ответила та. - Ну и что же я только что сказала? Повторите! - Ну... - Хартлей почувствовала, как в горле тут же засел глухой комок. - Вы только что прочли стишок. - Стишок? Ах вы маленькая невежда! Это был один из сонетов Франческо Петрарки, юная леди, и вижу по вашему недоумевающему взгляду, что вы даже не поняли, о чём он. Скажу точнее, вы даже не удосужились его послушать, - отрывисто проговорила миссис Бишэм, взяв со стола деревянную линейку. - Протяните руки. - Пожалуйста, миссис Бишэм, не надо, - дрожащим голосом промолвила Хартлей: ранее она не воспринимала слова гувернантки всерьёз, почему-то считая, что в этом доме её не станут наказывать. - Я обещаю, больше такого не будет, только прошу вас, не бейте. - Это всего лишь обещания, мисс Клементайн! - рассержено воскликнула женщина. - Протяните руки! В ином случае я отправлю вас в чулан, этого ли вы желаете? - Нет, - в голосе Хартли звучала обида, и она наверно бы даже расплакалась, если бы не внезапно открывшаяся дверь, в проёме которой показался пожилой дворецкий. - Чета Клементайн желает видеть вас и юную мисс в комнате для гостей, - бесстрастно молвил он и, не дожидаясь ответа, тут же покинул комнату. - Считайте, что вам несказанно повезло, мисс, - язвительно изрекла гувернантка и тут же направилась к выходу, велев обескураженной девочке следовать за ней. До того момента, как они вошли в гостиную, там царила идиллическая, совсем непринуждённая атмосфера: удобно расположившись в креслах, леди и джентльмены вели светскую беседу, но стоило Хартлей переступить порог комнаты, как внутри тут же воцарилась мертвенная тишина. Эти чужие, переполненные любопытством взгляды, словно острые ножи, вонзились в юную мисс, отчего та сразу же потупила взгляд, пытаясь пресечь в себе нарастающее чувство необоснованной тревоги. - Прошу, - учтиво обратился мистер Клементайн к гувернантке, плавным движением руки указав на белоснежный рояль. - Станьте перед господами и не забывайте прямо держать подбородок, - обращаясь к девочке, едва слышно шепнула миссис Бишэм и, ни на что не отвлекаясь, поспешила исполнить желание лорда Клементайна. Заняв место у рояля, гувернантка, не задумываясь, с лёгкостью взяла несколько минорных аккордов: к счастью Хартли, ей не составило особого труда узнать мелодию, под которую ей доводилось петь не один раз. Для того, чтобы унять приступ паники, ей пришлось закрыть глаза и на минуту погрузиться в себя: собравшись с мыслями, Хартлей наконец-то принялась петь. Голос её был бесконечно хорош сам по себе - мелодичный и чистый, не по-детски чувственный; он лился, словно ручей кристально чистой воды, и, казалось, действовал подобно чарующей колыбельной. В этот раз Хартли, немного осмелев, принялась исподтишка разглядывать гостей, которые находились от неё всего в паре шагов. Ей показалось, что чета Макэлрой внешне совсем не подходит друг другу: их лица так же разнились, как и выражения на них. Миссис Макэлрой обладала пышными, тёмно-каштановыми волосами, которые особенно контрастировали со светлой бархатистой кожей её бледного, словно высеченного из мрамора, худощавого лица. Сибилла чем-то напоминала ей фарфоровую куклу: такая же хрупкая и изящная, она обладала изумительным взглядом бездонных синих глаз, но, увы, несмотря на всю свою красоту, они были совершенно пустыми и безэмоциональными. Мистер Макэлрой, невзирая на грубые черты лица и сильно выпирающие скулы, наоборот, обладал невероятно живым, добрым взором: казалось, он проникся пением и пришёл от этого в полный восторг. Так или иначе, Хартлей увидела в нём что-то беспредель