4. Хуже, чем унижение
Для Хартлей Вайт ещё никогда прежде дни не тянулись так медленно. Все представления о беззаботной жизни в богатом доме рухнули с того момента, как порог Крендерфорд-Хауса переступила нога миссис Бишэм, требования которой Хартли приходилось безропотно выполнять. Теперь прежде просторный особняк казался ей удушающе тесным, и эта теснота невыносимо давила на неё: теперь Хартлей редко покидала пределы комнаты, больше не имея возможности свободно разгуливать там, где ей вздумается. Единственным исключением из правил были часовые прогулки на улице в сопровождении гувернантки, постоянное присутствие которой действовало на девочку весьма угнетающе. Уроки вышивания, пения и игры на фортепиано казались Хартлей утомительно длинными и скучными, но мадам Бишэм не терпела возражений, и девочка это знала: головная боль и нытье в пальцах не было причиной для того, чтобы прекратить занятия. К тому же едва сдерживаемые слёзы и болезненный вид воспитанницы только раззадоривали гувернантку: колкости и едкие замечания то и дело сыпались в адрес Хартли. Негодование и возмущение, терзавшее девочку изнутри, вызывали желание сделать всё в точности наоборот, которое тут же пресекалось в корне мыслью о том, что это невозможно, сменяясь чувством апатии и подавленности. - Была бы моя воля, я бы лично отрезала ваши космы ножницами, - злобно прошипела миссис Бишэм, торопливо расчесывая рыжие волосы Хартлей. - Скажите ещё, мисс Клементайн, что вы опять забыли заплести их на ночь. Они опять спутались! - Я заплетала их, лента просто распустилась... - Неопрятная рыжая девчонка, - сквозь зубы процедила гувернантка. - И почему я должна этим заниматься? Это работа горничной. У вас ведь есть личная горничная, почему она вас не причесала? - Миссис Бёрджес причесывала меня, но... - бормотала Хартлей, бросая бесстрастный взгляд в окно. - Просто... я легла на кровать, и волосы слегка растрепались... - Да как вы позволили себе лечь на кровать в дневном платье?! - строго отчеканила женщина, больно дёрнув девочку за волосы, отчего та взвизгнула от боли. - Больше не смейте так делать, иначе я накажу вас! Для юной леди непозволительно быть такой неряшливой. Хартлей ничего не оставалось, как согласно кивнуть, сжимая зубы от бессильной злобы. Она всё ещё продолжала смотреть в окно, за которым крупными хлопьями шёл снег, покрывая мёрзлую землю белой пеленой. Этот день, казалось, ничем не отличался от предыдущих, но кое-что тревожило Хартли, переполняя волнениями её юный ум. Скука и тоска, одолевавшая её всё это время, сменились беспокойными мыслями о некой любопытной новости, услышать о которой ей довелось совершенно случайно. - Через час я жду вас в комнате для занятий, - отрывистым голосом проговорила миссис Бишэм, направившись к выходу. - Надеюсь, вы выучили слова? - Да, - тяжело вздохнув, ответила Хартлей. - Выше нос, юная мисс. Вы ведь не желаете опозориться перед гостями, не так ли? - Гостями? - заикнувшись, переспросила девочка. - Но... Разве... - Хватит бормотать, - отрезала гувернантка. - У вас есть час, чтобы подготовиться и повторить слова. Если вы соизволите хоть раз запнуться, я накажу вас, это уж точно. Покорно кивнув головой, Хартлей потянулась за небольшой книжкой, покоившейся на тумбе. Но стоило гувернантке покинуть пределы комнаты, как девочка тут же повернулась к двери, состроив недовольную гримасу, выражая этим раздражение и внутренний протест, который до этого момента ей приходилось тщательно скрывать.