Дова протянул ей руку.
— Не сегодня. — Серана вновь сглотнула слюну разыгравшейся жажды.
Вновь между ними повисло молчание. Дова оглядывал окровавленные шкафы и тумбы. По багряной дорожке он скользнул на покрасневшие подушки покрывало – надо их скорее замочить в холодной воде, чтобы хоть как-то отстирать кровь. Он тут же сообразил:
— Серан, идём?
— Куда?
— Помоемся в бане, а то мы с тобой замызганы в чём не попадя. Ещё и постельное положим отмачиваться, а завтра я уж попытаюсь оттереть.
— Пошли, я ещё сумку с собой прихвачу.
Он мигом встал на ноги и протянул ладонь жене, та приняла её и тоже поднялась с пола.
Серана подняла с пола их полотенца, повесив на руку. Хьялти сдёрнул зелёный с кровавыми крапинками пододеяльник, накинув его на плечо. Две багряные наволочки так же оказались на нём. Простынка скомкалась в руках.
— Всё, готова?
— Тебя жду. — ответила жена, накинув лямку своей сумки на своё плечо.
— Пошли.
Обнажённая пара направилась на террасу.
Мороз сразу вдарил по коже, но несильно для закалённого норда. Ступая позади него, она спросила мужа:
— Не холодно?
— Пока нет.
— Ну смотри.
Супруги спустились по деревянным ступенькам, прошагали по снегу босыми ступнями и зашли в небольшую баню, построенную из бруса сосны с каменным фундаментом.
Оказавшись в предбаннике, где на скамье лежали его вещи и сумка, в нос сразу попал аромат хвойной смолы, приятно пронизывающий лёгкие.
— Ах, какой аромат. — отметила Серана, оглядываясь в небольшой коморке, освещаемой железным фонарём под потолком.
— Ага. — кратко отозвался он, взяв из её рук своё влажное полотенце, повесив на сушилку — Говорили, что её последней стоили.
— Ты мне-таки не сказал, откуда у тебя столько денег, что ты смог отгрохать целое поместье. — вампир тоже повесила своё полотенце, положив свою сумку рядом с его.
— Серьёзно? Я думал, что рассказал. Ну, отчасти это заслуга Гильдии, ибо она косвенно влияла на акционерные суммы, которые я вложил в большинство магазинов каждого крупного города. — ответил он, раскладывая бельё в два металлических тазика — Суммы набежали немаленькие и я потихоньку отдавал их Бриньольфу, а тот, в свою очередь, нанимал застройщика с бригадой и те в течении двух лет строили этот дом и всё прилегающее к нему по заранее разработанным чертежам, составленных под моим надзором. — уже складывая купленные Бриньольфом паленья в небольшую подсобку металлической печи — Так что, вот такие дела. Заноси пока постельное внутрь, я сейчас.
— Хорошо. — Серана открыла дверь в саму баню, взяла первый тазик и скрылась во тьме проёма.
Сложив дровишки, Хьялти поджёг их магией, захлопнул затворку печи и достал сверху задвижку, чтобы не угореть. Отряхнув ладони, он встал с корточек.
Жена вышла из темноты, сверкнув глазами.
Дова взял второй таз с бельём.
Серана захотела прихватить из своей сумки мамин лавандовый гель, но поинтересовалась:
— Мы же только сполоснёмся?
— Да, а ты хотела полностью помыться?
— Нет. — она убрала лавандовую склянку обратно.
Пара зашла в баню.
Беспросветная темень окутала их, только её глаза блистали огнём. Хьялти сотворил световой шарик, озаривший небольшое, но уютное помещение: скамьи выпячивались из стен, в одном углу чёрным пятном виднелась небольшая печь, а в другом бочка с наполненной водой, вешалки строгой линейкой висели на стене, держа различные веники и ковш.
— Вампиры же холода не бояться? — спросил он и зажёг в фонаре фитилёк.
— От слова совсем. — супруга закрыла за ними дверь.
— Тогда, можешь сразу смывать с себя кровь. — Дова украдкой оглядел её прекрасное нагое тело, усыпанное багряными и засохшими дорожками, поставив тазик на скамью.
— Мне хотелось бы в тёплой воде.
— Мне тоже, а иначе бы я попросту в реке искупался.
Серана уселась рядом с тазиками, с интересом разглядывая обнажённого мужа, который, сняв ковш, зачерпнул им воду из бочки и налил в предназначенную ёмкость печи.
— На сколько горячую? — зачерпнув ещё раз.
— Не слишком. Чтобы приятно было.
— Значит, подождём минут пять. — он так же залил два тазика холодной водой и, положив ковш на печь, уселся рядом с женой.
Приобняв её левой рукой, он опёрся спиной о рельефную стенку. Расслабившись, Хьялти закрыл глаза.
— Устал? — тихо поинтересовалась она.
— Спать хочется. Обычно мы ложимся в семь-десять, а сегодня ещё такой выматывающий день.
— Тогда, помоемся и пойдём спать, ведь я тоже сутки не спала.
— Из-за нервов?
— Можно и так сказать.
— Как тебе свадьба то?
— Я… восхищена. То, что мне довелось сегодня увидеть и почувствовать, навсегда отпечаталось в моей памяти.
— Я со своими идеями и Векс со своим исполнением, мы постарались на славу. Отдельное спасибо Балгруфу, что позволил мне воплотить мои задумки.
— Как тебе пришла идея улететь на драконе?
— Вот так вот… — он щёлкнул пальцами.
— Это было невероятно. Я поначалу не поверила, но когда ты усадил меня на Одавинга, то я… словно порхала от счастья. Я тебе не рассказывала, но однажды мне приснился сон, где мне довелось полетать на драконе. Ощущения очень близки – безграничная свобода лишённая волнений… но на настоящем это было в несколько раз лучше. За это я и люблю полёт. В том сне светило Солнце, оно приятно грело, а не щипало, как на яву, облака были под ногами, а синеве неба не было конца…
— Это был мой третий по счёту полёт: первый – на Одавинге за Алдуином в Скулдафн, второй – на Саротаре за Мираком, и третий – на Одавинге за счастливой жизнью. Но каждый раз, как первый… Не забываемо. — он сделал глубокий вздох уже потеплевшим воздухом — Проверю, согрелось или нет… — Хьялти открыл веки и поднялся со скамьи.
Открыв крышку ёмкости со скрипом петель, он быстро окунул мизинец в воду.
— И как? — поинтересовалась Серана.
— Тёплая.
— На сколько?
Дова хитростно погрузил ладонь и брызнул на жену.
— Эй! — радостно съёжилась она, защитившись от брызг — Так не честно!
— И как? — натянул он улыбку до ушей.
— Достаточно тёплая.
Драконорождённый взял ковш и зачерпнул воды из ёмкости, сказав жене:
— Бери мочалку и иди сюда, я тебя поливать буду.
Дочь Холодной Гавани послушалась, взяв вехотку и подойдя к мужу.
— Сначала умой лицо. — Хьялти рассмотрел размазанную и потёкшую тушь в перемешку с кровью.
Она подставила ладони, отдав ему тёрку, и тот плеснул в них немного воды. Жена протёрла чёрно-кровяные участки. Разжиженные струйки покатились по её грудям, стекая в ложбинку между ними. Дова вновь налил воду в её ладоши, и девушка вновь умылась.
— Ну-ка, взгляни на меня.
Серана подняла на него лицо.
— Давай ещё раз.
Супруги эту командную работу повторили и Драконорождённый сказал:
— Чисто. Теперь руки и грудь. — Хьялти старался оценивать её красоту без возбуждающегося желания, чтобы поднявшееся настроение не отвлекало.
— Хорошо.
Он начал лить на неё тоненькую струйку, ей оставалось лишь оттирать кровь мочалкой. Зрелище было крайне приятное и завораживающе, но Дова старался об этом не думать, серьёзно нахмурив брови.
— Так, повернись спиной.
Она послушалась.
Довакин оглядел её тело на наличие красных капель, но слегка задержал взгляд на её манящих и упругих ягодицах, сказав:
— Чисто.
— Теперь моя очередь.
Муж зачерпнул воду и передал ковш ей, обменяв на покрасневшую вехотку.
Серана начала поливать тонкой струйкой его левое плечо, а он поспевал за ней, также убирая остатки с шеи.
Капли падали с его могучего торса. Как только его перед был чист, жена сказала:
— Разворачивайся.
Он послушался.
Вампир заметила глубокие зажившие царапины по всей его рельефной спине, из которых просачивалась засохшая кровь.
— Извини, я не хотела причинять тебе боль.
— Ты про спину?