— Ты чего это?
— Не знаю. Люблю тебя, да и радуюсь, что ты у меня такая единственная. — сказал он и освободил её из объятий.
— Так, давай раскладываться, а после ложись спать, ведь завтрашний день будет насыщенный. — слегка в указательном тоне произнесла Серана.
Довакин кивнул головой.
Положив сумки в сундук, а меч под кровать, Дова снял с себя всё, кроме штанов, распустил свои волосы и улёгся на постель.
— Серана, а как спят вампиры, или вы вообще не спите? — спросил он, глядя в потолок и запрокинутыми под голову руками.
Девушка, сидевшая рядом на стульчике, ответила с хитрым взглядом:
— “Меньше знаешь – крепче спишь.” — она с некой улыбчивой издёвкой процитировала его недавние дразнящие слова.
— Ха-ха, засчитано. А если серьёзно?
— Если серьёзно, то да, нам необходим сон, как и тебе, но он не столь жизненно важен, поэтому мы можем не спать несколько дней и чувствовать себя достаточно бодро. Во время сна мы отдыхаем и набираемся сил, хоть наши тела и мертвы.
— То есть, вы просто спите, как обычные люди?
— Не совсем. Наш сон, скорее, некое около сознательное состояние, нежели чем ваш, но я по-прежнему вижу сны, ну, ты уже это знаешь.
— А сможешь описать это состояние?
— Хм-м…это похоже на то, когда ты сидишь в уютном и мягком кресле, перед камином, и тебя очень сильно клонит в сон, но ты не можешь себе позволить уснуть, ведь знаешь, что тебе нужно добраться до кровати. Такое…полудрёмное состояние.
Дова поднял левую бровь и немного нахмурился, пытаясь мысленно поместить себя в ситуацию, которую обозначила Серана.
— Это трудно объяснить, но я могу провести самую близкую параллель именно с такой ситуацией.
— Я понял, более-менее…А, еда?
— Что еда?
— Ты можешь есть обычную еду?
Она задумалась и после ответила неторопливым тоном, осознавая сказанное:
— После того, как я стала созданием ночи, то меня даже не посещала такая мысль…
— Давай проверим? — мужчина с полным энтузиазмом резко поднялся на край кровати.
— Не стоит, а то мало ли, что со мной произойдёт.
— Хорошо. — Довакин лёг обратно — Не буду заставлять тебя пробовать стряпню Лидии. — усмехнулся он.
— Буду благодарна. — улыбнулась ему в ответ.
Дова улёгся на спину и, вновь запрокинув руки под голову, стал пялится в потолок, но после непродолжительной паузы, всё-таки решился спросить:
— А ты будешь пить мою кровь, если я тебя об этом попрошу?
Этот вопрос поставил девушку в ступор. Серана задумалась, смотря в одну точку, практически не моргая. Перед её глазами проносились обрывки ситуаций и картинок из долговременной памяти. Ещё ни один человек, в здравом уме, никогда не просил её сделать это. Трэллов – обречённых людей, эльфов и зверорас на долгую и болезненную погибель, которыми Серана и её соклановцы всегда питались в замке Волкихар, считая их простым мясом, кормом, никем и не имеющим даже намёка на собственное мнение и которые беспрекословно выполнят любую команду.
С одной стороны, Серана яро и глубоко внутри желала попробовать хотя бы капельку его крови и вообще крови в целом, но с другой стороны, она боялась причинить любимому вред, ведь вкус этой сладострастной и питательной жидкости, в особенности после длительного воздержания, практически, если не полностью, лишал рассудка и заставлял желать всё больше и больше, пока пик сытости не будет достигнут. Когда Серана, вместе с Довой, прибыла в замок после её пробуждения, то, после его ухода, она практически в беспамятстве набросилась утолять свой звериный и столетний голод, упиваясь кровью каждого трэлла до его обморока, не чувствуя ни капли сожаления к ним. Тогда она отвела душу, как никогда раньше.
Её воздержание началось с прибытия в форт Стражи Рассвета. Для неё это был очень тяжёлый период ломки, в особенности после такого пиршества. Серана с большим трудом перетерпела и избавилась, от этого неутолимого желания, путём концентрации и самоконтроля. И из-за всего этого, она боится вновь встать на этот путь практически убийственного наслаждения.
— Серана? — Дова мягко окликнул, задумавшуюся девушку.
— Почему ты опять поднимаешь этот вопрос?
— Потому что я вижу в твоих красивых глазах плотоядное желание, которое ты сдерживаешь в себе всеми силами, и я не хочу, чтобы ты мучала себя ещё и этим.
— Ты не знаешь, о чём просишь.
— Так просвяти меня. — Дова опять же поднялся и сел на кровать, в ожидании ответа.
Серана, глубоко вздохнув, встала со стула и, сев рядом с ним, шёлково сказала, слегка поглаживая его распущенные и длинные до плеч волосы:
— Глупенький…Я не хочу причинять тебе вред…Всё моё желание не стоит того, чтобы я видела, как ты страдаешь и как твоя жизнь медленно угасает на моих глазах…Я практически лишилась всего, потеряв тебя однажды. Не уж то ты думаешь, что после всего того случившегося, я хотя бы посмею тронуть тебя, даже если ты попросишь?
— Но ведь это нецелесообразно – отказываться от того, что ты так желаешь и что тебе предлагают.
Она нежно хихикнула от его наивности:
— Дело не в целесообразности, дело в обуздании внутренних звериных инстинктов и рефлексов. Мой ныне покойный отец, всегда твердил мне: “Серана, мы – истинные вампиры, и мы отличаемся от себе подобных низших сородичей тем, что смогли обуздать жажду. Нами движет лишь желание власти, знаний и богатства…”. Я согласна с ним только в одном случае – в обуздании жажды. Мной движет отказ от этого искушающего желания в угоду безопасности для окружающих и, в первую очередь, для тебя – моего самого любимого человека во всём Мире.
После этих слов, Довакин просто и молча поцеловал её в губы. Разъединив поцелуй, она, прикусывая нижнюю губу, пытаясь безнадёжно сохранить то тепло, которое отдал ей любимый, томно выдыхая носом, мягко сказала:
— Ложись спать.
— Хорошо. — успокоившимся тоном послышалось от него и он, не отрывая взгляда от её, лёг обратно в постель на левый бок.
— Я полежу с тобой. — вампир грациозно, словно кошка, перебралась через него на другую сторону кровати и легла лицом к нему.
— Я готов вечно смотреть в твои красивейшие глаза. — тихо сказал Дова, вглядываясь в её светящуюся радужку и склеру.
— А я готова вечно наблюдать за тем, как ты спишь. — тоже ласково произнесла Серана.
— Спокойной ночи. — прошептал он.
— Спокойной ночи. — прошептала она.
Драконорождённый закрыл глаза и быстро уснул, немного сопя себе под нос.
Серана аккуратно бегала взглядом по его лицу, разглядывая каждую деталь: его морщинки на лбу, образовавшиеся от того, что он всегда сдвигал брови, когда о чём-то думал, его мужественный, с маленькой горбинкой, но аккуратный нос, его густые и чёрные, как ночь, брови, его не менее чёрную и большую бороду, слегка зауженную по бокам, не придавая ему вид какого-то бродяги, а наоборот подчёркивая его характерные скулы и худые щёки, и его глаза с ярко выраженными морщинами у внешних уголков и у нижних век, выдавая в нём мужчину средних лет, хотя он утверждал, что чувствовал себя на тридцать пять.
Девушка не могла перестать смотреть на него. В такие моменты она ощущает его беззащитность, истинную открытость и доверчивость, которую он прячет от посторонних глаз, показывая её только самым близким людям.
— …Я готова выйти замуж за этого человека, ведь кто ещё, если не он? Глупо не видеть очевидного… — пронеслась мысль в её голове.
Серана легла на спину, всё еще не отворачивая головы от его лица, но случайно подняла взгляд выше и обнаружила слегка приоткрытый верхний ящик маленькой тумбочки, которая стояла у кровати со стороны Довы. Не удержавшись от любопытства, вампир тихо встала с постели, обошла её и приблизилась к тумбе. Взяв и потянув за маленькую рукоять ящичка, она обнаружила в нём лишь старую книгу без названия, в обложке из старой потёртой кожи. Открыв титульный лист книги, Серана прочитала про себя:
— “Битва при Санкр Торе”. Это же та битва, про которую рассказывал Дова. — вампир, взяв книгу с собой, легла обратно в постель, оперев спину к изголовью кровати, и продолжила читать про себя, заинтересовавшую её книгу — * …