В последнее время Янт часто задумывался о своем участии в мировых делах. Мысли об этом вдохновляли его и одновременно пугали. Раньше, когда он жил в деревне незаметно и спокойно, Янт часто любил думать, что бы он сделал, когда бы стал великим магом. Теперь же, после Акиота, он решил, что действовать нужно очень осторожно, постоянно считаясь ситуацией. После того, как он оказался на Коросе, то дивное время, когда он жил в деревне, казалось ему сказкой.
В коридоре юноша встретил профессора Бова. Он прошел мимо, не обратив на него внимания. Янт посмотрел ему вслед, как вдруг услышал голос Эдэлина, доносящийся из-за двери одного из помещений. Юноша осторожно прислушался.
— Тогда, именно тогда, я понял, в чем корень проблемы современного театра, — увлеченно говорил Эдэлин за дверью. Его мелодичный голос хорошо разносился по коридору, заставляя всех, кто проходил рядом прислушиваться к нему.
Вздохнув, Янт пошел дальше, не обращая ни на что внимания. Поднявшись по лестнице на жилой ярус, он неожиданно встретил Тироля, подавшего знак следовать за ним. Эльф вошел в каюту капитана, где располагался Фойдор. Старик сейчас ничего не делал, а просто сидел за столом и размышлял.
— У меня есть новость, — тихо сказал Тироль, плотно закрыв дверь. — Вот уже два дня, с того момента как мы покинули Корос. За нами следуют два воздушных корабля акар. Они следовали за нами начиная с середины пути от Акиота до моря Химер.
— Я предполагал, что за нами будет погоня, но не думал, что целых два корабля! — воскликнул старик.
— Это плохо, — промолвил Янт, не зная, что еще сказать.
— Они довольно небольшого размера. На каждом экипаж не более десяти человек, — продолжил Тироль.
— Если они нападут — нам несдобровать, — сделал умозаключение Фойдор.
— Именно поэтому мы не должны давать им приблизиться, — спокойно сказал высший эльф.
— Но у нас только одна пушка! — смутился Янт. — С этим нам не уничтожить два судна.
— Не пушки они боятся, а магии, — ободрил его эльф. — Мы же маги в конце концов, а уповаем на всякую ерунду. Хотя, точный выстрел в нужное время тоже не помешает.
— И что нам делать? — посмотрел на него юноша.
— Ничего: ждать и быть начеку, — ответил эльф, выходя.
— И еще: иметь хороший боевой дух! — рассмеялся старик.
В кабинете короля на Тарпендоре царило гробовое молчание. Тугондэр сидел в кресле и смотрел на огромное зеркало, висевшее на стене напротив. Ближе к стене стоял Красная борода и ждал когда же в зеркале появится Император Кинос. Все необходимые войска были уже собраны, поэтому осталась последняя надежда на переговоры. Король Дугских гор был погружен в напряженное молчание и ждал, когда же на зеркале рассеется туман. Серый туман, движущийся в зеркале, внезапно прояснился, и король с Красной бородой увидели огромный тронный зал дворца. В зеркале крупным планом был виден император, восседающий на золотом троне. Это был уже немолодой полноватый человек, сгорбившийся и выглядевший весьма усталым.
— Мы делаем первое и последнее предложение! — набрав воздуха в грудь, сказал Тугондэр.
— И что же вы хотите нам предложить? — возмущенно ответил император.
— Мы хотим вам предложить мир! — проговорил Тугондэр. Будучи вдохновленным, в нем проснулось красноречие, и горовик начал свою пламенную речь. — Я хочу сказать, что мы не остановимся. Мои армии жаждут победы и выполнения задуманного. Там, где есть сопротивление, там будет все сметено! Мы разработали план! Великий план! И мы начали его осуществлять. Вначале ярость моих солдат была велика, и не было возможности усмирить ее. Но сейчас — другое дело. Сейчас мы идем на войну не из-за ярости, а из-за плана и будущего нашего государства. У всех моих солдат есть дети и жены, ждущие их в горах. Нам нужна земля, нам нужны поля, нам нужны люди, которые их обработают. И мы сделали шаги к осуществлению плана. Мы захватили три государства, остались последние — вы.
Я много собрал сведений о вашей империи. За долгие годы и до раздела было много сделано и построено. Но все это может быть легко и просто сметено войной. Все созидаемое столетиями, может быть разрушено в одно мгновение. Даже если вы каким-то чудом победите в войне, то урон будет такой, что империя не оправится от него даже спустя пятьдесят лет. Но всего этого может не быть! Мы насыщены! Мы довольны. Мы много не потребуем!