Когда Янт подбежал к деревне на самой ее окраине у укрытых туманом деревенских огородов, он вдруг увидел Тироля. Высший эльф одиноко стоял у старого забора и дожидался юношу.
— Что с магом барона и бароном? — спросил его Янт, отдышавшись. Они были на самой окраине белого купола.
— Магом барона занялся твой дед, — проговорил эльф. Туман окутывал его зеленый плащ, словно тот являлся его продолжением. — Сам же барон сейчас командует наступлением.
— Это плохо, — вздохнул Янт. — План бескровной победы на грани срыва!
— Ничего, сейчас мы все исправим, — кивнул эльф и, став невидимым, удалился.
Янт побежал дальше к трактиру. Он боялся, что разбойники могут что-нибудь сделать с деревенскими. Юноша видел, как в тумане валяется несколько трупов убитых стрелами и стальными дротиками Вистуса. Затем маг заметил испуганных лошадей, метавшихся по казавшейся бесконечно улице. Некоторые лошади скакали по огородам и дворам крестьян.
Используя кристалл невидимости Понэй очень успешно убегал от Ломинга, учитывая, то что детина еще не мог видеть в густом, как молоко, тумане. Чтобы громила его находил, мальчик периодически кричал «Я здесь!». Ломинг бежал туда, размахивая обеими мечами, в надежде хотя бы зацепить врага. Совершенно забыв, что его доспехи заляпаны навозом так, что теперь его не узнает даже барон, он преследовал мальчика. Маленький маг быстро утомился от постоянно беготни, и уже решил атаковать врага, как заметил, что к нему по дороге в тумане едет крупный отряд кавалеристов, человек в тридцать. Растерявшимся в тумане всадникам кое-как удалось собраться в кучу, и они медленно ехали по дороге в надежде выехать из облака тумана. Будучи невидимым Понэй вдруг решил спрятаться. Он прошмыгнул к забору и пролез в дырку, скрываясь в чьем-то дворе.
Тяжело дыша и размахивая мечами, Ломинг побежал вперед прямо навстречу кавалеристам. Мечи то и дело свистели в воздухе, но так и не задевали невидимого противника. Внезапно перед Ломингом из тумана возникла кавалерия, о которой в пылу погони он совершенно забыл. Детина по инерции разрубил одного из всадников. Благодаря тому что навоз испачкал его доспехи и туману, делавшему все трудноразличимым, разбойники сразу же приняли своего командира за врага. Началась драка. Ломингу так и не хватило ума попытаться остановить сражение со своими же солдатами. Два длинных двуручных меча, помогали ему доставать врагов, находясь вне поля поражения. В доспехи детины влетело несколько арбалетных болтов, застрявших в броне и лишь частично пробивших ее.
Благодаря туману и неорганизованности конный отряд почти в тридцать человек быстро распался, и всадники потерялись в тумане.
— Я победил! — взревел Ломинг, стоя один в тумане один. Он бросил меч голема на землю и стал вытаскивать застрявшие в броне болты.
Неожиданно ему стало плохо. В голове закружилось и детина зашатался. Он посмотрел на землю, где в тумане валялись вынутые из доспехов болты. Внезапно Ломинга осенило. Наконечники болтов были отравлены. Сам барон приказал это сделать и дал для этого яд, убивающий даже при царапине. Детина вскрикнул. Вопль глубокого отчаянья вырвался из его могучей груди и прервался, когда массивное тело Ломинга рухнуло на разбитую дорожную колею.
Разбойники, дезорганизованные зыбучими песками, были собраны командирами и опять шли вперед. Шли неуверенно, неровно, но все же шли. Это наступление испугало крестьян и они смутились. Единственный, кто ничего не боялся — это Сеньём Жорж, он был твердо уверен, что Дор сможет что-нибудь придумать. Это волнение было заметно врагам, и придало им дополнительную уверенность, в том что враги боятся. «Белая стрела» делала круг на деревней в направлении запада, и удалялась от поля брани. Разбойники перешедшие на бег трусцой вдруг остановились, до врагов оставалось не так уж и много, но никто не спешил вперед. Отряды барона сковал страх. Этот с трах пришел неожиданно, и никто в суматохе не мог понять его источник. Кто-то думал, что это стоящие впереди враги, но неожиданно страх опять усилился. Он передавался от одному головорезу к другому, пока вся армия не развернулась и не побежала прочь.
— Проклятье! — прокричал Тэнтальмон, когда его чуть не захлестнула волна бегущих солдат, он с трудом выехал из потока и нашел Черного лучника. Будучи не много магом, Гельям мог сопротивляться всякой магии, на которую обычный человек хорошо реагировал.
— Это магия! — проговорил Любер. Его черная лошадь была немного напугана. А окружавшие их всадники на удивление быстро рассосались. — Надо отступать! — он поправил черную матерчатую маску на лице, всегда его закрывавшее.