У крыльца столпились какие-то люди, по-видимому студенты этой академии. Под стеной у самых ворот сидел горовик, громким голосом рекламировавший лежащий перед ним на ящике товар.
— Лучшие эльфийские волшебные красители для волос, усов и бород! — кричал он, косясь на Илэна. — Сделаны в Империи Синоха! Красят волосы навечно!
Не обращая внимания на навязчивого торговца, тэнге шагнул и очутился за воротами академии.
Он спешно направился к входным дверям. Студенты, стоявшие возле них, попятились. А те, кто знал, кто такие акары ещё и со страхом ждали, что же сделает этот чужеземец. Толпа сама расступилась перед ним, и он прошёл к дубовым дверям. Лакированы они были в незапамятные времена, поэтому выглядели соответствующе. Открыв их, Илэн вошёл в холл — просторное помещение, отделанное мрамором, стёртым за многие годы его использования. Мраморные плиты в длинных трещинах говорили о том, что ремонт здесь не проводился многие десятилетия. Даже выцветшие шторы, висевшие на окнах, казалось вот-вот развалятся, словно сгоревший лист. Барельефная штукатурка потолка уже полностью обвалилась, поэтому больше не представляла опасности для стоящих внизу людей. В холле оказалось не так многолюдно, как перед зданием, и прохладно.
На стенах висело несколько объявлений, где всеобщим людским языком установленным после великой войны и одним из самых распространённых в Оге, было написано о запрещении ношения оружия в стенах академии.
Текст другого объявления гласил:
«Академия Высшей Магии Акэндхэма объявляет набор на бесплатную, учрежденную королём программу обучения. Если у вас имеются, хоть какие-то способности к магии, мы настоятельно рекомендуем поступить в нашу академию. Спешите, иначе ваше место займут другие!»
Что это объявление делало в холле академии, Илэн Кенеро так и не понял. Но этот вопрос быстро перестал его интересовать. В конце концов, объявления могли висеть и где-нибудь в городе.
Третье объявление гласило:
«В нашей академии учатся представители самых разных народностей, во избежание конфликтов, проявите уважение к отличным от себя людям».
Ещё несколько бумаг указывали, как пройти к экзаменационному залу. Не спеша Илэн вошёл в длинный коридор левого крыла. Стены здесь оказались уже не мраморные, а обычные, поштукатуренные и покрашенные краской. На них висели какие-то плакаты. Один из этих плакатов читал тэльв. Его небольшого роста явно не хватало чтобы читать верхние строки плаката, поэтому иногда он поднимался на цыпочки, что ему мало помогало.
— Не скажете ли, сколько стоит сейчас в Акэндхэме тальмовые монеты? — посмотрел на него тэнге, хотя прекрасно знал цену тальма.
— Сто золотых. Как и всегда, — ответил тэльв не оборачиваясь.
— Спасибо, вы мне очень помогли! — Илэн пошёл дальше к экзаменационному залу.
— Проклятье! — послышался в коридоре недовольный голос тэльва. — И кто так высоко вешает эти плакаты?
Из дверей в которые хотел войти Илэн вышел эльф, судя по всему только что провалившийся на экзамене. При виде Илэна его словно поразил электрический ток, он с трудом отошйл в сторону, освобождая тэнге дорогу. Будучи очень наслышан об акарах — воинах, о которых ходили легенды, лесной эльф запаниковал. За всю свою жизнь ему не удалось увидеть ни одного акара. То, что говорили о них, свидетельствовало не в пользу того, что они бы пришли в такое заведение как академия Акэндхэма с добрыми намерениями. Опомнившись, лесной эльф бегом побежал по коридору, покидая, по его мнению, обречённое место.
Экзаменационный зал, куда вошёл тэнге, тоже поразил его своей убогостью. За всю свою жизнь он повидал очень много различных мест, но чтобы заведение, в котором преподавали магию было настолько убогим — он видел впервые. Здесь доминировала не сколько бедность и нищета, а сколько убогость и небрежность, покрывавшая всё здесь находящееся.
Экзаменационный зал — большое помещение с тремя арочными окнами, засаленными и местами ободранными обоями. На окнах висели занавески, сделанные еще во времена империи. Благодаря великолепному качеству материала, они смогли продержатся триста лет, превратившись в ветхие и выцветшие тряпки. На партах был вырезан и написан не один слой надписей, делавшие их поверхности неровными и непригодными для письма. Деревянный пол был протёрт, особенно в тех местах, где лежали проходы между партами. У самого входа в зал за столом сидел горовик. Его массивная фигура в старых, но богатых, доспехах, угрожающе смотрелась за деревянным облезшим столом. Горовик предлагал всем желающим зажечь свечу с помощью магии.