На другой стороне деревни не своим голосом вопил полевой офицер горовиков. Его родной корабль прямо на его глазах распался на части, а затем взорвался. Это повергло грабителя в шок. Он замер, опустив голову, и сжал пальцы в латных перчатках. Его друзья и соратники, его капитан, все они были на борту.
— Тот, кто это сделал, умрёт! — выкрикнул он в голубое небо. Вокруг офицера уже собрались все высадившиеся в деревню горовики. — Не будь мы горовики, жители подземелий, самый сильный народ в этом мире! В атаку!
И толпа горовиков направилась по деревенской улице к трактиру. Они твёрдо шли вперёд, приминая на своём пути высокую траву и рыча от переполнявшей их злобы.
Свернув, отряд пиратов вышел на дорогу, ведущую прямиком к трактиру. Там, взрыв землю между уцелевших оград, валялась одна из корабельных пушек. Бросив на неё взгляд, полный тоски и жалости, горовики обошли пушку. Множество горящих щепок, разбросанных по всей деревне дымило, создавая непроглядную завесу на их пути. Но уцелевшие разбойники, сжав зубы и кулаки, шли, чтобы сразиться с главным врагом, которого они хоть и не заметили, но знали, где он находится.
У трактира, окружённого облаками дыма, было место, куда остатки корабля почти не попали. Подойдя ближе, пираты увидели стоявшего на крыше человека, повинного в уничтожении их корабля и гибели их капитана, входившего в десятку доблестных воинов Дугских гор.
— Умри! — как один, взревели сыны Дугских гор. Размахивая длинным топорами, они перешли с шагу на бег. Фигура, стоявшая на крыше, извлекла из кармана странную маленький пузырек со светящейся красно-оранжевой жидкостью. Быстрым движением тенге бросил её вниз. Упав под ноги горовикам, цилиндрический пузырек разлетелся множеством осколков, освобождая магическую жидкость, заключённую в ней. Земля бумагою вспыхнула под ногами горовиков. Доспехи загорелись так же быстро, как поджигает огонь тонкую щепку, брошенную в костёр.
— Демонический огонь! — надрывно выкрикнул один из пиратов, идущих в задних рядах. Он хотел убежать и успел развернуться, но идущий за ним зарядил в него стальным кулаком, и трус, потеряв равновесие, полетел в лужу пламени.
Горовики бросились на утоптанную землю в надежде сбить пожирающий их доспехи огонь. Некоторые пытались снять латы, но это мало помогало, и они заживо сгорали. Но никто при этом не издал ни единого звука.
Но один из них не остановился, он уверенно шёл вперёд. На его доспехах в правой верхней части панциря, сиял серебряный топорик, что свидетельствовало о его командирском ранге. Его доспехи более прочные, с добавлением тальма, сопротивлялись всесжигающему демоническому огню. Ещё два горовика, не пострадавших от огня, шли за ним. Остальные же бились в агонии, не в силах ничем остановить магическое пламя.
— Безумие приводит к гибели! — опустил взгляд тэнге, когда трое горовиков добрались до зияющего, словно открытая пасть, входа в трактир, за которым жили мрак и хаос.
Ноги у пиратов подкосились, и они рухнули у самого входа. В главном костре кто-то ещё бился в агонии, но постоялец на них даже не посмотрел, он медленно пошёл к лестнице, приставленной к стене. — Что-ж, время ещё не пришло. Мой сон опять был прерван битвой… — с этими словами он стал слезать по лестнице на пристроенный сарай. С его крыши зайдя на небольшой балкон со сломанными перилами, тенге вошёл в трактирный коридор. Медленно пройдя по скрипучим половицам, он вошёл в одну из пустующих комнат. Закрыв дверь, он лёг на кровать и погрузился в сон, похожий на смерть.
Глава 2
За неделю до разграбления деревни стоял ясный день, какие бывают в начале лета, когда солнце светит ещё не так ярко, как в середине, но и не так слабо как весной. В это время солнечные лучи всегда приятны и желанны, как природой, так и человеком.
Голубизна неба, на котором сиял золотой солнечный диск, была почти безупречна. В центре смешанного леса, находился солнечный луг. Образовавшийся здесь по воле природы, он имел эллиптическую форму и изобиловал густой травяной растительностью. Среди местного населения это место прослыло странным, где за пятьдесят лет так и не выросло не только ни одного дерева но и куста. Его боялись и обходили, хотя сама природа говорила обратное. Иногда на этом лугу можно было спугнуть дикую лань, кормящуюся там сочной травой. Птицы и насекомые любили это место, поэтому днём луг гудел, словно растревоженный рой.