— Не волнуйтесь, мисс Хапперт. Они безобиднее мухи, — спокойным тоном произнесла Анна, со смесью удивления и раздражительности поглядывая на наблюдающих за ними людей.
Этот коридор был таким темным, что фонари с трудом могли осветить хотя бы несколько метров пространства вокруг них: не было ни единого признака дневного света. Поэтому Татьяна с ужасом вздрагивала, видя, как из мрака появляются черты любознательного пациента, чьи красные и опухшие глаза странно блестят от света ее керосиновой лампы.
— Многие из них навсегда заперты здесь, — ледяным тоном сказала Анна, стараясь не смотреть на двери. — Это потерянные души, которые вынуждены мучиться здесь, доживая свое потерянное время. Это худшее наказание, что можно придумать. Они больше не способны жить, лишь существовать. Порой их жаль, но я не раз задумывалась, что, возможно, Господь, таким образом, взял с них плату за их грехи. Ведь Творец никогда не ошибается… Я должна полагать, что вы не верите в загробную жизнь?
— Нет, не верю, — с долей иронии ответила Татьяна. — Я верю в прямые доказательства, а не в туманные учения, возникшие из ниоткуда. Здесь каждый сам должен делать выбор. Все-таки иногда вера в Бога помогает найти смысл. Но я нашла смысл в поиске истины. Это для меня самое главное. Истина — источник всего. Жить среди суеверий и обмана — не моя жизнь.
Анна ничего не ответила, она лишь молча шла вперед, что-то тихо напевая себе под нос. Музыку теперь не было слышно, поэтому приходилось слушать стоны из бесконечного количества палат, от которых так и веяло холодом и необъятным страхом.
Татьяна не знала, что чувствовать к этим людям. Они были жалкими, беспомощными, но никаких ощущений, похожих на сострадание, девушка так и не смогла почувствовать. Лишь легкое отвращение. Что слегка удивило ее.
Анна провела гостью в просторную комнату, которая была освещена наполовину погасшим камином, разносящим повсюду приятное тепло и вкусный запах угля, почему-то так нравившийся Татьяне.
Обстановка этого дома ни на йоту не стала уютнее. Повсюду такой незнакомый и враждебный холод, что создавалось ощущение, будто на улице было намного теплее. Девушку не покидало желание как можно скорее покинуть это место, но что-то пыталось удержать ее здесь, что-то одновременно знакомое и чуждое.
Откуда-то сверху слышались стоны стен, завывание ветра — все эти звуки создавали общую неделимую композицию, сливаясь в пугающую мелодию, царапающую уши до крови. Татьяна пыталась привыкнуть к ним, но ни одна частица тела не желала этого делать. Чувство страха продолжало пронзать девушку насквозь.
— Не волнуйтесь. Этот ветер здесь часто гуляет. Совсем недавно у нас частично провалилась крыша, поэтому сквозняки в нашей лечебнице — обычное дело. Когда все окна и двери закрыты, то дом просто дышит, а мы слышим его дыхание, становимся частью этого процесса. Поэтому советую вам быть осторожней. В некоторых частях больницы небезопасно. Из-за этой угрозы нам пришлось закрыть некоторые корпуса. Туда ходить крайне опасно. Дом медленно опускается под землю… — женщина на миг замолчала, но через минуту вновь расплылась в широкой и приветливой улыбке. — Я очень рада, что такая образованная дама, как вы, согласилась приехать к нам, — Анна поставила керосиновую лампу на резной столик в углу и задумчиво стала рассматривать исходящий от нее желтовато-оранжевый свет.
— Я приехала лишь из любопытства. В наши годы многие стали впадать в суеверия, надеясь на то, что погибшие близкие вернутся с войны даже после своей гибели. Надежда порой сводит с ума, лишает человека рассудка.
— Надежда помогает долгое время верить в лучшее, что может быть у нас. Это чувство способно нас согреть лучше любого огня. Возможно, оно суеверно, нереально, но люди его чувствуют, это заставляет их верить в светлую и правильную жизнь. Иногда надежды обретают свою сущность, — Анна с грустью отвела взгляд от лампы и посмотрела на Татьяну. — Вы ведь тоже надеетесь?
— Возможно… Но эти надежды сравнимы с мечтаниями, я не придаю им значения. Пустые мысли, отуманивающие наш разум. Я верю в реальность, в то, что вижу. Я не придумываю себе лишнего, чтобы как-то ослабить чувство боли, вины. Для меня важно понимать, что жизнь продолжается такой, какая она есть. А она порой непредсказуема. Никогда не будет того, о чем мы мечтаем и во что верим.
— Что ж, — Анна как-то резко вытащила связку ключей из своего передника и, улыбнувшись искусственной улыбкой, посмотрела на Татьяну. — Я сообщу доктору о вашем приезде. Вы пока подождите меня здесь…
Татьяна кивнула и глубоко вздохнула, провожая Анну взглядом. Эта женщина казалась слегка напуганной, слишком сильно пыталась скрыть свои настоящие эмоции под толстой маской с широкой, пугающей до жути улыбкой. Но в подобном месте данное состояние вполне объяснимо и имеет основание быть обычным. Но что-то все равно терзало душу этой пожилой женщины, что-то заставляло ее страдать и прятаться от собственных мыслей. Но что это? Что обитает в этом доме? Почему дом такой живой и холодный? Почему он не похож ни на одно место, где когда-либо была Татьяна? Здесь все было по-другому. Словно это здание жило в совершенно другом месте, в нарисованном, искусственном, воображаемом. Даже свет от керосиновой лампы казался каким-то чуждым, незнакомым, неприветливым. Она не ощущала никакого тепла от этого желтоватого свечения, оно было холодным, как все вокруг.
В комнате царил полумрак. Единственным источником света являлся старый подсвечник, разносящий приятный мятный аромат, до боли знакомый Татьяне. Возможно, свечи были сделаны с примесью каких-то лечебных успокаивающих трав, потому что едва девушка сюда вошла, как почувствовала легкое головокружение и некое умиротворение. Присмотревшись внимательно, она убедилась в своих догадках. Свечи имели зеленоватый оттенок, и от них шел легкий желтоватый дымок, создающий вокруг письменного стола работающего доктора что-то вроде негустого тумана. От этого комната казалась намного меньше, чем она была на самом деле. Повсюду стояли шкафы с научными книгами — никаких особых изысков. Все выглядело слишком просто, все соответствовало виду обычной лечебницы. Даже стены имели белый цвет и покрывались сеточками трещин, небрежно замазанными дешевой штукатуркой. Татьяна даже засомневалась, что этот пожилой мужчина лет шестидесяти вообще любит роскошь.
— Мисс Хапперт? — даже не взглянув на нее, он продолжал заполнять какие-то бумаги, полностью покрывшие его слегка покосившийся древний стол. — Прошу вас, садитесь, — голос его был весьма любезный, но чувствовалась в нем некая холодность, равнодушие. — Рад, что вы прибыли. Как добрались?
— Все в порядке, спасибо. У вас здесь такая невероятная обстановка.
— Это место — очаг спокойствия, терпения, помощи. Вы очень устали, этот дом подарил вам немного сил. Поблагодарите же вы его, — каким-то загадочным тоном произнес мужчина и оторвал взгляд от бумаг, затем ухмыльнулся и пристально посмотрел на свою гостью. — Что ж, в своем письме я недостаточно ясно изъяснился, поэтому постараюсь более подробно ввести вас в курс дела.
Доктор Ломан встал со своего мягкого резного кресла и открыл ящик стола, достав оттуда странную папку с бумагами.
— Взгляните, — подозвал он к себе слегка опьяневшую от аромата свеч девушку.
Татьяна увидела альбом с довольно старыми фотографиями, успевшими пожелтеть и утерять свои очертания.
— Я обращался в полицию, но те просто пожимали плечами, уверяя меня, что это просто случайность, не имеющая каких-либо мотивов. Несколько месяцев назад я обнаружил тела двух своих пациентов за пределами территории, их палаты были закрыты, никаких следов взлома не наблюдалось. Полиция все здесь внимательно осмотрела и пришла к выводу, что во всем виноват я, что безопасность в нашей лечебнице отсутствует. Разумеется, вы прекрасно видели, что это не так. Я никогда не рисковал жизнью своих пациентов. Отсюда не выйдет ни единая муха без нашего ведома. Все эти смерти можно было списать на самоубийство, что полиция и сделала. Якобы психи есть психи. Но тела были обследованы, проводилось вскрытие… Выяснилось, что их легкие и мозг исчезли. Нет никаких следов, что органы кто-то насильно вынул. Они просто отсутствовали, словно их вырезали изнутри, аккуратно и искусно. Но затем последовал следующий случай. На этот раз было найдено тело нашего врача. У него были следы укуса… предположительно человека. И органы также бесследно исчезли.