— Их даже слишком много, если учесть… общую атмосферу. Выставка по-прежнему открыта, будто ничего не случилось, и с умножением числа жертв успех ее только возрастает. Если это реклама, то весьма дурного толка! Почему вы не закрываетесь? Комитет…
— …в котором я не состою! Выставлены лишь мои драгоценности. А решения принимает полиция. Обратитесь к комиссару Лемерсье!
— Чтобы он выкинул меня за дверь? Это самый неуживчивый человек, какого я только встречал… а список у меня довольно длинный! Вот почему я решил встретиться с вами. Что сейчас предпринимает полиция?
— Что она может предпринимать? — нервно огрызнулся Адальбер. — Убийцу ищет!
— Убийц, — поправил Морозини. — Вот вам новая информация: по мнению полицейской лаборатории, все убийства совершены разными людьми!
— Ага! Это уже кое-что! А вы не знаете, полиция вышла на их след?
— Спросите у нее! Я только слушаю, что мне говорят, и делаю то, о чем меня просят…
— Лемерсье «попросил» вас поселиться в «Трианон-Палас», чтобы держать под рукой? Я слышал, он вас подозревал?
— Для человека, который ничего не знает, вы слышали слишком много, — язвительно проговорил Адальбер. — Нет ничего удивительного в том, что князь Морозини желает лично наблюдать за своими драгоценностями, переданными на выставку. А живем мы здесь ради собственного удовольствия. Версаль великолепен, и я никогда не устану любоваться этим уникальным дворцом, которому нет равных в мире…
— Даже когда идет дождь? — насмешливо спросил Бертье.
— В дождь особенно! Толпы туристов сразу исчезают. Остаются только журналисты, которые обожают докучать порядочным людям!
— И вы идете… любоваться достопримечательностями Версаля?
— Мы могли бы и этим заняться, — иронически отозвался Альдо, — но сегодня у нас другие дела, мы попросту приглашены к друзьям на партию в покер!
Журналист насторожился, как боевой конь при звуке трубы:
— В покер? Да это же моя любимая игра! Вы не возьмете меня с собой? В вашем великолепном городишке скука смертная!
— Только не говорите, что среди этих шныряющих повсюду господ не найдется кого-нибудь, кто составил бы вам компанию!
— О, с этим затруднений нет! Но ставки всегда очень маленькие. С вами же, естественно…
— Вы полагаете, что нас будет легче обчистить? — засмеялся Адальбер. — Ну, так вы ошибаетесь. По крайней мере, в отношении меня: я сижу без гроша.
— Вы думаете, я вам поверил? Ну что ж, желаю вам приятно провести время!
Выйдя из гостиницы, друзья заметили, что полковник Карлов ждет клиентов в своем такси. Альдо хотел дать ему знак, что они пока не нуждаются в его услугах, но Адальбер вдруг предложил:
— Подожди! Давай сядем к нему в машину…
— Но это совсем рядом!
— Вот именно. Даже слишком близко! Оба сели в такси, и археолог сказал:
— Дорогой полковник, нам нужно на улицу Принцессы, но прежде мы хотели бы прокатиться по городу или вокруг парка. На ваш выбор…
— Понял! — лаконично ответил Карлов.
Через двадцать минут он остановил машину перед элегантным домом дипломата и спросил:
— Подождать вас?
— Почему бы и нет? — ответил Альдо. — Но наш визит, возможно, затянется.
В двух словах он обрисовал предстоящую операцию, в которой они с Адальбером собирались принять участие.
— Уверен, что смогу быть вам полезным. Время значения не имеет. Недалеко отсюда есть тупик: я там припаркуюсь…
На старинной улице Принцессы Мальданы занимали двухэтажный особняк, украшенный фигурками сидящих собак и гирляндами между окнами. Построен он был около 1730 года для одного из придворных музыкантов. За прекрасной лакированной дверью темно-зеленого цвета гостей встречал уже пожилой слуга, принимая у них непромокаемые плащи и накидки, а затем провожая их по вестибюлю, выложенному белым мрамором в черных точках, в сине-золотую гостиную — несомненный стиль Людовика XVI. Великолепная мебель той же эпохи удачно дополняла роскошный интерьер. Воздух был насыщен запахом стоящих в многочисленных вазах роз старинных сортов со множеством лепестков. В овальных рамах — портреты двух женщин: одна с прической «королевская птичка», вторая в шиньоне с длинными буклями, которые так нравились императрице Евгении. На других стенах — гравюры Кармонтеля[42]. Чуть поблекший ковер «Савонри»[43] покрывал драгоценный версальский паркет и доходил до кабинета-библиотеки, которая явно была рабочей комнатой хозяина дома, что подтверждали распространяющиеся оттуда струйки голубоватого сигарного дыма. И Мальдан был не один: развалившись в удобных черных кожаных креслах «Честерфилд», Кроуфорд с генералом по его примеру безмолвно курили и пристально следили за тем, как он отвечает кому-то по телефону. Возможно, слово «отвечать» не совсем подходило к данной ситуации, потому что посол не произносил ни слова, приветствуя вновь прибывших улыбкой и жестом. Пока все присутствующие обменивались рукопожатиями, в кабинете царила полная тишина.