— Если вы хотите узнать мое мнение на сей счет, мадам, признаюсь, мне нечего сказать. Проблема выглядит неразрешимой.
— И, однако же, выход найден благодаря леди Мендл: она предлагает открыть свой собственный сад, который выходит в парк, и устроить ужин именно там, а бал можно и отменить. Все мы знаем ее талант декоратора, поэтому приглашенные легко перейдут из одного места в другое, не нарушая общий тон мероприятия. Вот почему я спросила вас, как вы к этому относитесь.
— Естественно, самым положительным образом. Полагаю, все согласны?
— Полностью согласны!
— Почему же вы предположили, что я думаю иначе? Признаюсь, великодушный жест леди Мендл переполняет меня восхищением.
— Не так уж я его заслуживаю, — ответила Элси, смеясь. — Я обожаю приемы, а создать соответствующую обстановку смогу без проблем. Достаточно будет перенести некоторые элементы декора и придумать другие — я искренне надеюсь, что все получится.
— Мы в этом не сомневаемся, однако уверены ли вы, — спросил, не скрывая беспокойства, Оливье де Мальдан, — что не появятся, как в первый день, поддельные билеты? Это не только осложнит дело, но может его попросту погубить.
— Кстати, я так и не поняла, — добавила его жена, — зачем кто-то счел нужным допечатывать приглашения? На открытии была такая толкотня!
— Именно для того, чтобы убийца мог затеряться в толпе, — объяснил Кроуфорд. — Будьте уверены, как только удастся выяснить, кто заказал эти дополнительные пригласительные билеты, мы сможем схватить мерзавца.
— Несмотря на упрямство и предвзятость Лемерсье, думаю, это от него не ускользнуло и он занялся всеми типографиями региона, — сказал генерал, когда гости встали из-за стола и направились в гостиную, где уже подали кофе…
— Если под регионом вы понимаете Париж с его ближайшими и даже дальними окрестностями, комиссару придется попотеть! — рассеянно отозвался Аль-до, который пристально наблюдал за необычными маневрами Мари-Анжелин.
Старая дева не только вела оживленную беседу с профессором Понан-Сен-Жермен за ужином, но даже ухватила его под руку и повела, как ни в чем не бывало, к стоящему в глубине маленькому канапе, чтобы спокойно продолжить разговор, казавшийся очень оживленным. Заинтригованный Альдо уже хотел подойти к ним, однако Вобрен, оставив ненаглядную Леонору в обществе ее законного супруга, задержал его.
— Если я не ошибаюсь, новость о приезде Полины стала для тебя шоком? — спросил он полусерьезно-полунасмешливо.
— Шоком? А у тебя воображение не разыгралось?
— Не думаю. Ты замолчал и, кажется, даже размечтался, разве не так?
Альдо дерзко поднял бровь:
— Ты, значит, следишь за мной? А я-то считал, что ты занят только красавицей Леонорой! Но на твой вопрос я отвечу. Скажем так: новость меня удивила. Когда мы оба познакомились с ней на пароходе, идущем в Нью-Йорк…
— И во время пребывания в Ньюпорте, где ты был один…
— И в Бостоне, где меня не было, я понял с ее слов, что она окончательно возвращается в родную страну и Европа потеряла шанс увидеться с ней вновь. Кстати, ведь это ты предложил устроить выставку ее скульптур в Париже?
Внезапно Жиль Вобрен расхохотался:
— Я все время забываю, что у тебя потрясающая память! Верно, мы об этом говорили, и когда она приехала в Бостон, чтобы помочь мне, я повторил свое предложение. Именно это и стало главной причиной ее приезда, а вовсе не Мария-Антуанетта, которую она, как мне кажется, недолюбливает. Хотя Версаль обожает… И я радуюсь возможности привезти ее сюда!
У Альдо неприятно кольнуло сердце при мысли, что все его фантазии оказались пустыми, но он обладал достаточной властью над собой, чтобы ничем не выдать себя.
— Похоже, в ближайшее время ты будешь очень занят, дружище?
— Чем же?
— У тебя слишком много дел. Выставка Полины, новый виток американского кошмара в лице требовательной миссис Лоуэлл. И где здесь место для прекрасной леди Кроуфорд?
Жиль напустил на себя фатовской вид, что совершенно ему не шло, и Морозини захотелось как следует стукнуть его.
— Я сохраняю надежду уладить все эти дела с присущей мне ловкостью. Если хочешь знать правду, мне будет приятно видеть Полину и Леонору одновременно.