Собрав чуть восстановленные силы, всё ещё столь малые, девушка приподнялась и поползла по кустам, поглубже и подальше. Колючки впивались в мех одежды, неприятно оттягивая её, Грейс молча продиралась, стараясь не слишком шуметь. Ещё немного... Она снова бухнулась в траву, свернулась калачиком. Ещё не вышли во двор… Но скоро выйдут, совсем скоро. Ещё отдохнуть, пару мгновений…
…
Каждый день Грейс наведывалась в небольшую лощину, где поселился раненый хему. Он радостно лопал принесенную еду – иногда это была не рыба, а мясо. Девочка пользовалась всеобщей любовью в Алькъале и даже когда на кухне её замечали, то отпускали, лишь пожурив, скрывая улыбку.
Поначалу ей казалось, что хему не становилось лучше, но дни сменяли ночи, а ночи дни, и он стал здороветь. Набравшись смелости, Грейс промыла рану целебными горными травами: золотистым лисохвостом, алтой и корнем бакыты. Этому её научила бабушка Фазилят во время длинных зимних вечеров.
Пришлось навалиться на птицу всем телом, чтобы она не дергалась. Но хему все равно неприятно куснул Грейс за предплечье и той пришлось замазывать раны самостоятельно. Дома зверя могли узнать по укусу и ему пришлось бы туго. Но птице лекарство, кажется, помогло, и рана понемногу стала проходить. Бабушка Фазилят была бы горда, если бы узнала, что Грейс сама собрала и сварила все необходимые травы так, что те ещё и сработали. Как жаль, что она не могла никому ничего рассказать.
Проходили неделя за неделей, хему креп, но все также оставался в лощине. С каждым днем еды ему нужно было все больше и больше, и Грейс начала серьёзно беспокоится. Если она будет таскать рыбу ведрами, то внимание будет уже чрезмерным и Озарук (или отец) захочет выяснить, на что ей столь много еды. Охотиться самой у неё получалось плохо: косуль и белок было жалко, а кабаны в округе были слишком уж толстыми и страшными. Рыбачить в горных реках ей никогда не нравилось: терпения не хватало.
Зато хему начал тихо-тихо петь, совсем как пели старухи в одном из аулов.
– А Озрук говорил, что когда ты поешь, это значит, что хочешь заманить меня и съесть! – сказала осуждающе Грейс, – Что же мне с тобой делать? Скоро еды на тебя не хватит.
Хему недовольно поцокал. Потом протяжно выдавил из себя несколько немелодичных звуков.
– Надо тебе улетать отсюда, поближе к ледяной стене на краю мира, – продолжила девочка, – Там одни туры, бараны, да козлы, а людей нет. Ни ты им ничего не сделаешь, ни они тебе.
Птица ничего не ответила, лишь снова пощёлкала, обнажив зубки. Грейс потрепала его по загривку и вскоре после этого вернулась домой. Ночь прошла спокойно и мечтательно: ей снились великолепные далекие земли хьольг, в которых она никогда не была. По ним ходили могучие и прекрасные воительницы с серебряными волосами и глазами цвета ночного неба. Они были мудры и добры, ласковы и сильны. Они улыбались Грейс, гладили её по голове. От их прикосновений становилось тепло и уютно.
Грейс не сразу поняла, что её разбудило: некоторое время она просто лежала в кровати, прежде чем сообразила, что снаружи доносят крики. Девочка выскочила из постели и помчалась на шум. В ауле под крепостью собралась большая толпа. Грейс вытягивалась, пытаясь разглядеть, что же там происходит.
Вдруг раздался знакомый вскрик и стрекотание. Волна ужаса пробежала по телу девочки. Хему! Как?! Почему?! Что он здесь делает?! Неужто всё-таки прибежал за ней? Она стала расталкивать людей, пробиваясь вперёд, к центру. Тела перед ней расступились и Грейс внезапно выскочила на открытое пространство. В уши сразу же ударил треск пламени, яростные и одновременно жалобные крики птицы.
– Что вы делаете?! – закричала она, бросаясь к костру.
Невзирая на обжигающий огонь девочка стала хватать горящие ветки, отбрасывать их в сторону. Но сильная рука схватила её за плечо, оттащила.
– Не лезь, Грейсзар! – хрипло бросил Озарук, оттаскивая её.
– Нет, нет! – завопила она, – Что вы делаете?! Он же живой!..
…
Тяжело и часто дыша, Грейс снова открыла глаза. Сердце бешено стучало, отдаваясь болью в раненных и побитых конечностях. Холод набросился на тело, покусывая за бока и плечи. Проник в легкие и девушка едва не закашлялась. Судорога свела грудь, схватилась за живот. Хмурясь и жмурясь, девушка чуть-чуть приподнялась.
Они уже были во дворе – по нему скользили отсветы фонарей и факелов. Стылый ночной воздух разрывали голоса.
– Да куда она делась?
– Где-то тут должна быть!
– Следите, за воротами! Со стены спрыгнет – разобьётся!
Сжав зубы, Грейс поднялась и села. Ноги застонали, но подчинились. Кажется, она пролежала совсем не долго, но все равно так глубоко улетела в прошлое. Мотнула головой, движение отозвалось звоном и шумом. С силой провела руками по лицу. Хьольгская кровь стала горячиться, течь быстрее по венам. Девушка отдохнула, совсем немного, но отдохнула. Оглушение от удара и падения отступило, пускай и совсем немного. Нужно бежать, менять место, снова прятаться! Лучшее место то, что враги только что проверили. Аккуратно и очень тихо отодвигая ветви, она высунулась и получше осмотрела двор.
Воины Бахкчера группками по двое-трое ходили туда-сюда, заглядывая меж бочками, ящиками, смотря за камнями и редкими деревьями. До стороны, заросшей колючими кустами, никто кажется ещё не добрался и Грейс была в опасности. Сжимая и разжимая кулаки, чтобы кровь быстрее текла по рукам, она напряженно думала. Куда идти, куда прятаться? Где Эрри, что с ним? Как выбираться? Ворота они будут постоянно держать под присмотром, можно забыть о том, чтобы сбежать через них. Со стены спрыгнуть тоже не выйдет – она куда выше её окна, и падать придётся не на траву и кусты, а на острые скалы. И уж конечно Эрри не сможет спуститься целым и невредимым…
– Кто такая эта девка? – донесся до неё встревоженный голос, – Она человек вообще? Таная с парнями так порешила…
– Может она эта, албыста, обортень? – сказал второй, столь же встревоженный, – И когти у неё длинные-длинные! И небось уже обернулась птицей, в окно и выпорхнула.
– Чушь это! – сказал третий, самый бородатый из них, – Албыст вообще не бывает.
Грейс вдруг заметила приоткрытую ставню на первом этаже, совсем недалеко от неё. Надо всего-то сделать короткую перебежку, чуть приоткрыть и ловко запрыгнуть внутрь! Если в доме они всё уже обыскали – можно будет затаиться там! Но не слишком ли будет опасно? Найдет ли она там место, чтобы спрятаться от воинов? Но ждать нельзя, надо действовать! Медленно она стала подбираться ближе к окну.
– И что? Девка обычная троих мужиков зарезала бы? – не унимался первый воин, – Да не в жизни!
– Точно! – подхватил второй, – А албыста может. Да и не такое может! Жуткая тварь!
– Больше баб и пьяных слушайте! – огрызнулся бородатый, – Говорю тебе, не бывает албыст. Никто их не видел!
– А я тебе говорю, есть они! В том году, кто девку в Быкыне разодрал?
Они остановились, заспорили. Глубоко вдохнув, и пригнувшись к земле, Грейс тенью перебежала, к каменной стене. Сердце волнительно забилось, по всему телу выступил пот. Она замерла, прижимаясь к стене и земле. Навострила уши, пытаясь понять, что внутри. Ничего, только тишина. Собрав накопленные силы, она одной рукой чуть приоткрыла ставню, другой оперлась о подоконник. Напрягая все конечности, Грейс забросила саму себя прямо в окно. Сгруппировавшись приземлилась на каменный пол, сразу же замерла. Пусто!
– Эй, что это было? – вдруг раздалось с улицы.
– Что такое?
– Мне показалось, или то окно только что-то скрипнуло?
Грейс испугано огляделась. Быстро, скрыться, спрятаться! Небольшая комнатка, всего пара кроватей с сундуками в ногах. Стискивая зубы от боли во всем теле, Грейс бросилась за сундук. Невообразимо скрючилась, согнулась, прячась за ларём. Кости взвыли, мышцы закричали. Ставни ещё раз скрипнули и комнату осветила лампа.