– Но вот опять стук. Я слышу, стучат во входную дверь.
– Остановись, Норон! Остановись же! Весь Дорлиф окутан грёзами, кругом тишина. Ты можешь слышать лишь биение своего сердца. Оно стучит громче и быстрее обычного. Оно откликается на шаги приближающейся судьбы. Но с тем, что уготовано тебе судьбой, лучше встретиться лицом к лицу лишь однажды. Остановись! Не торопи мгновения, о которых тотчас пожалеешь.
Норон, не отвечая и не поддаваясь неведомому голосу, вышел из комнаты в коридор и направился в переднюю. Там его снова настигло предостережение. На этот раз оно звучало ещё тревожнее и настойчивее, будто тот, от кого оно исходило, хотел уберечь его от встречи с чем-то зловещим и непоправимым.
– Норон, не делай этого! Вернись! Ляг и отдайся покою! Если ты, Хранитель, сейчас приблизишься к двери и подчинишься иллюзии, будет поздно! Назад пути не будет!
– Почему ты сказал: Хранитель?! При чём же здесь моё бремя?! Почему – Хранитель?! – закричал Норон.
Но дверь задрожала и залязгала задвижкой под нетерпеливыми ударами. Норон сделал шаг вперёд.
– Ты потеряешь младшего сына! – провозгласил неведомый голос. – Ты потеряешь Нэтэна! Стой!
– Я не могу… Я не могу потерять Нэтэна…Я не могу потерять Нэтэна, – затрепетала душа Норона. Его охватила нестерпимая жажда взять сына на руки и крепко-крепко прижать к себе, чтобы не потерять. – Я не могу потерять Нэтэна!
Но было поздно. Дверь с силой распахнулась – Норон оцепенел от ужаса: прямо перед собой он увидел того, о ком ходила, таясь, людская молва, того, на кого смотреть человеческой душе было невыносимо. Ужас этот в одно мгновение растворил Норона-мужчину, готового отстоять себя, Норона-отца, готового защитить своего сына. В дверях стоял, дрожа от страха, мальчик, по имени Норон, в своей руке он сжимал руку другого мальчика, по имени Нэтэн. Его рука ни за что не отпустит эту руку! Его рука ни за что не отпустит эту руку! Его рука… Ещё через мгновение какая-то неодолимая сила заставила Норона… разжать руку, а Нэтэна – переступить порог. И Нэтэн, который, перед тем как сделать этот шаг, был, сделав его, исчез.
Норон выскочил из ночного кошмара с искажёнными устами, пытавшимися только что пересилить немоту и выдрать из груди ком звуков, которые составляли дорогое ему имя – Нэтэн.
– Это был сон… всего лишь сон. Этого не случилось. Не могло случиться… Сон, – он тихо, чтобы не разбудить Мэрэми, колыхнул воздух, проверяя, не ответит ли тот непрошеным голосом.
Воздух немо проглотил слова… так немо, что Норону показалось, что он сам не услышал их. «Какой густой воздух», – подумал он и в то же мгновение встрепенулся и встал с постели, чтобы немедля пойти проведать Нэтэна. Миновав двери в комнаты старших сыновей и в комнату дочери, он подошёл к спальне Нэтэна. Сердце его вновь заволновалось. Какие-то мгновения он не решался приоткрыть дверь и заглянуть внутрь, как случалось делать ему в ночной час, когда кто-то из детей болел. Наконец он открыл дверь – и тут же отпрянул назад, обхватив голову руками. Преодолевая оторопь и вязкий воздух, который сковывал движения, он устремился туда, где только что во сне не смог ничего сделать, чтобы спасти сына.
Нэтэн стоял в дверном проёме спиной к нему. Норону стало так страшно, как не было никогда в жизни. Там, буквально в двух шагах от него, где сейчас находился его малыш Нэтэн, был край, была грань между родным домом и бездной. И Нэтэн стоял лицом к бездне, неподвижно, словно ожидая приговора. И ничего нельзя было изменить.
В голове Норона мелькали обрывки мыслей, которые не могли ни объяснить что-нибудь, ни дать решение: «Что, что призвало его к этой черте?.. Он мал, он ещё мал, он не мог… Какая сила толкает его?.. Схватить его? Нет, нельзя. Во сне я попытался, но лишь разозлил того, кто тотчас разъединил нас… Что же не так? Чего я не понимаю?.. Где Мэрэми? Может быть, она уговорит его?.. Почему я вижу его затылок? Почему бездна притянула его взгляд?.. Неужели я бессилен? Что, что я должен сделать?.. Сон… Что там было ещё?.. Почему Хранитель?
Вдруг Нэтэн обернулся и посмотрел на отца так, что тот в каком-то отчаянном бессилии пал на колени. В следующее мгновение Норон каким-то чувством уловил зыбкость всего, что его окружало. И он не ошибся: всё пришло в движение, стало разваливаться и полетело вниз, как будто бездна проглотила саму твердь, которая всё держала. Норон, проваливаясь в черноту, смотрел, не отрывая глаз, на Нэтэна: тот стоял в рамке словно зависшего на прежнем месте дверного проёма, который больше не был входом в их дом…