– Папа, я никогда не думал, что Кадухар такой.
– Какой, Савас?
– Я никогда не думал, что Кадухар такой… страшный.
– Ты верно подметил, сынок. Горы таят в себе много опасностей и своим грозным видом предупреждают людей, что они вовсе не гостеприимные хозяева. Но нам нечего бояться: мы пойдём по привычной тропе и не будем сердить Кадухар. Знаешь, Савас, есть в этих краях и гостеприимные хозяева, – Фэдэф улучил момент, чтобы предложить сыну остановиться на отдых в Нэтлифе. – Завтра утром мы ступим на территорию Кадухара и начнём выслеживать горбунов. Ты понимаешь, что нам надо хорошо отдохнуть.
– Папа, я знаю, о ком ты говоришь.
– Заедем к нему?
Савас не отвечал. (Он любил Рэгогэра, любил, когда тот переполнял собой, своими байками вечеринку, но сейчас ему было не до этого. И тем более не до его жены и их взрослого сына). Его молчание и понурый вид сказали вместо него. И тут Фэдэфу пришла в голову другая идея.
– Не угадал, – лукаво посмотрел он на сына. – Сразу вижу, что не угадал.
– Почему? – спросил Савас.
– Если бы угадал, тотчас припустил бы Нэна.
Лебеард остановился в удивлении.
– Значит, и я не угадал.
Савас оживился.
– Лебеард, а про кого ты подумал?
– Про Рэгогэра. А ты?
– Я тоже про Рэгогэра.
– Вот вы оба и не угадали, – с досадой сказал Фэдэф и отвернулся, как будто не желал больше продолжать этот разговор.
– Папа, скажи быстрее, у кого мы остановимся на ночлег?
– У морковного человечка.
– У морковного человечка?! – глаза Саваса загорелись.
– У морковного человечка.
– Поедем быстрее! – воскликнул Савас. – Лебеард, садись! Скорее!
Морковный человечек выскочил из дома и засеменил навстречу всадникам. Едва Фэдэф слез с Корока, Малам бросился обнимать его как старого друга. Фэдэфу пришлось согнуться, чтобы тот не прыгал как ребёнок.
– Здравствуй, мой дорогой Фэдэф! Здравствуй, мой друг! Счастлив, очень счастлив видеть тебя и твоих спутников!
– Это…
– Это твой сын Савас! – перебил Фэдэфа хриплый голос старика (при этом он состроил гримасу, которая заставила Саваса рассмеяться). Малам подскочил к нему и тоже обнял. – У меня ещё никогда не было таких юных гостей! Это событие! Настоящее событие!
В следующее мгновение он уже стоял перед Лебеардом, похлопывая его по плечам двумя маленькими оранжевыми ручками.
– Лебеард… моё имя, – немного смутившись, сказал Лебеард.
– Разве думал Малам, что ему когда-нибудь доведётся принимать в своём доме лесовика! Это большая честь для меня. О! – шустрый взгляд Малама остановился на амулете на груди Лебеарда. – Такие камешки не водятся в здешних краях. Ну, проходите в дом, дорогие друзья.
«Его взгляд простирается дальше, чем видит его глаз», – подумал Лебеард.
Малам проводил гостей в небольшую комнату и усадил их за стол, который оставался не накрытым всего лишь несколько мгновений. То по одну, то по другую его сторону вырастала фигура морковного человечка (как будто в доме был не один, а три или четыре морковных человечка), объявлявшего очередное блюдо.
– Попробуйте моего свекольного салатика… Тушёная морковка, прошу оценить свойства… Отведайте котлеток морковных… А вот и кролик в морковном соусе, – хозяин подмигнул Савасу, не удержавшемуся от улыбки, вызванной морковным нашествием… – Картошечка в козьем молоке поспела. Очень кстати… Грибочков откушайте. В козьем молочке тушённые.
Малам сел за стол и сказал:
– Сел за стол – не говори, что сыт. Доброго вам голода, друзья мои.
С того самого момента, как Савас увидел морковного человечка, он проникся к нему нежным чувством и очень хотел сказать ему что-нибудь приятное. И такая возможность наконец появилась.
– Доброго тебе голода, Малам! – с радостью произнёс он впервые услышанное застольное пожелание.
Малам пришёл в умиление от такого внимания к себе и оттого, что угодил душе юного гостя.