— Ах-ха! — кричал он в пылу боя.
— Ах-ха! — отвечал Чепни, поворачивая рукоятку меча, вогнанного в грудь противника.
— Ах-ха! — добавлял Джавалдур, сбивая с лошади усача с пикой.
Оруженосцы пускали стрелы в тех, кого не доставали мечи.
Бой разгорался. С трудом пробивались джигиты вперед. Но вот и лестница Ягмур добежал до площадки и спрыгнул на плоскую крышу первого дома.
На городских стенах Самарканда еще полыхала битва, а воины войска сельджукидов уже бежали к центру города по крышам домов, тесно пристроенных друг к другу. Ягмур остановился, вытер с лица пот и осмотрелся. То тут, то там вспыхивали клинки, слышались стоны раненых и ржание коней.
Рядом с Ягмуром все время находились Чепни и Джавалдур. Каждый хотел двигаться как можно быстрее, и особенно рвался напролом Ягмур. Он искал в каждом воине Аджап.
— Я верю, что Аджап захотелось расплатиться за оскорбления султана, — твердил Ягмур.
— Но вряд ли хромой разрешит ей это, — отвечал Чепни.
— Будь осторожен, Ягмур, и помни об отравленных стрелах, — предупреждал Джавалдур.
— Клинки остыли, джигиты, а кровь — кипит. Вперед! — нетерпеливо кричал Чепни.
— Не могла же она бесследно скрыться? Я хочу видеть эту женщину в доспехах, храбрый Джавалдур!
— Э-э-эй! — крикнул тогда Джавалдур оруженосцам. — Все на стену!
И снова три тяжелых меча принялись за кровавую работу.
— Э-э-эй, джигиты! — неожиданно послышался дружеский голос с башни, возвышавшейся над головами трех огузов. — Ягмур! Если ты ищещь, что потерял, то пробивайся своим мечом в сторону мечети, где главные ворота города. Смелая Аджап, как настоящий воин, сражается там с охраной султана. Торопись, бек-джигит!
Главные ворота города были рядом. И три меча устремились туда, прорубая себе дорогу… Вот и мечеть. У ворот красивого дома джигиты, подняв бревно, тараном старались разбить запоры.
— Аджап! — кричал Ягмур. — Аджап, отзовись! Потрясающий удар в ворота заглушил девичий голос.
— Позор вам, слуги черного ангела смерти, разорившего народ! Скоро пробьет ваш час! — послышалось после того, как ворота рухнули.
Ягмур узнал знакомый голос.
— Смотрите, горбун! — крикнул Чепни, указывая в сторону навеса, куда старец тащил за собой девушку, пытаясь укрыться за тяжелой дверью.
Широкими прыжками Ягмур пересек плоскую, глиняную крышу дома и спрыгнул на высокий глинобитный ду-вал. В тот же миг на весь двор раздался тревожный голос Джавалдура:
— Ягмур, отравленные стрелы!..
Юноша оглянулся. С минарета целился из лука слуга хозяина караван-сарая, чье копье однажды у ворот Мерва пролетело над головой Ягмура.
— Закройся! — кричал Чепни, отражая стрелы щитом.
Защищаясь, Ягмур повернулся к стрелку боком, прикрывая сердце рукой со стальным надлокотником. Хитрость не помогла — стрела впилась в шею… Ягмур покачнулся и рухнул со стены на кирпичи.
— Ягмур! — взревел Чепни, бросаясь с оруженосцами к минарету.
Наемных убийц, изрубленных на куски, сбросили с площадки минарета. С высоты башни было видно, как войско Санджара наступало и с севера и с юга… Ворота крепости были взломаны, и конные отряды хлынули в них, все больше и больше заполняя город.
Было видно, как Джавалдур пытался взломать дверь, за которой скрылись горбун и девушка, но дерево было настолько выдержано, что боевой топор степного рыцаря отскакивал от плах карагача.
Прошло немного времени, как после ранения Ягмур очнулся. Чувствуя, как чьи-то ласковые руки ощупывают его грудь, плечи и разбитую ногу, он застонал.
— Слава аллаху, — услышал Ягмур над собой. — Теперь яд не отравит сердце молодого льва…
Ягмур открыл глаза и увидел сгорбившегося над ним лекаря. Рядом стояли Чепни и Джавалдур.
— Вы вовремя разыскали меня. Яд в теле джигита обезврежен, — сказал старик, — теперь, да благословит аллах, разрежьте одежду…
Боевые друзья Ягмура поспешно выполнили просьбу лекаря.
— Выпей, — предложил старик, склоняясь к Ягмуру и пригибая кувшин с красным вином. — Кровь земли подкрепит огнем твою кровь.
Ягмур освежился тремя глотками виноградного вина и через некоторое время, открыв глаза, попытался говорить. Лежал он во дворе мечети, с минарета которой в него стреляли из лука. Светило солнце. На крышах и крепостной стене маячили воины Санджара, воздавая хвалу аллаху за победу над Самаркандом.
— Давно ли я лежу? — спросил еле слышно Ягмур.
— Третий день мы боремся за твою жизнь, — ответил Джавалдур. — Но смерть еще не прогнали далеко…