Сид затолкал кусок ткани в рот Симонсу, положил один крупный камень под его кисть, а вторым ударил по предплечью мужчины. Послышался глухой хруст, а затем громкое и протяжное мычание пострадавшего. Сид бросил булыжник в сторону и трое мужчин ушли в неизвестном направлении.
От боли у мужчины вздулись все вены на шее и лице. Через несколько секунд Дениэл потерял сознание от болевого шока.
Глава 8: Касание смерти.
Утро. Дениэл Симонс лежал на голой земле на правом боку, прижав сломанную левую руку к груди, и зажал её здоровой рукой. Во рту у него был зажат кусок ткани, который ещё ночью затолкал Сид Холлоуэй. Первые лучи солнца ударили Симонса прямо в лицо. Он медленно открыл глаза и тут же с силой сжал их снова их-за нахлынувшей волны боли. Мужчина осторожно развернулся на спину, затем немного усилий, и он уже находился в сидячем положении. Рука безумно болела. Левый глаз не открывался, довольствоваться приходилось правым. Вдруг Дениэл вспомнил о вчерашнем убийстве и быстро начал искать взглядом тело, но ничего не нашёл. Вокруг лишь мятая высохшая трава, разбросанные булыжники и кровавая грязь. Песок и земля на том месте, где лежал Симонс, приобрели грязный бардовый цвет. Немного придя в себя, мужчина пересел на четвереньки, облокотившись здоровой рукой о землю. Длинная растрепавшая челка кроваво-черного цвета закрывала почти всё лицо Дениэла. Затем он осторожно встал. Тело отказывалось его слушаться. Вновь отбитые ребра не позволяли полностью выпрямится, порезанное бедро непроизвольно дрожало, а рука горела от любого намека на движение ею. От потери крови во рту пересохло так, что язык потерял чувствительность, а губы полопались. Симонс кистью здоровой руки убрал волосы с лица и не спеша пошагал в сторону дома.
По дороге несколько раз его стошнило. Временами в глазах темнело и в ушах стоял звон- приходилось останавливаться и пережидать, пока пройдёт такое состояние. Симонс не хотел, чтобы его кто-нибудь видел в таком состоянии, поэтому он пошёл по окраине города, а не через центр. К обеду бывший учитель добрался до своей улицы. Возле дома нервно крутилась Эллиот и постоянно всматривалась в сторону Симонса. Когда он подошёл ближе к дому, до неё дошло, что этот, на вид, пьянчуга её муж. Она с ужасающим визгом подбежала к мужу.
– Господи, что стряслось, Денни? – спрашивала жена, схватив мужа за голову и рассматривая его лицо.
– Прости… меня, Элл – бормотал себе под нос Симонс.
Эллиот подхватила его, положила здоровую руку мужа себе на шею и повела в дом.
Дома она положила его на кровать, уложила спать Эльзу и побежала за доктором.
– Ну как он?
– Его жизни сейчас ничего не угрожает. Руку вправил как смог, ничего не обещаю. Внутренности целы. Отек с глаза спадает…
– А что на счет руки? – спросила Эллиот доктора.
– Предплечье человека состоит из двух больших костей – доктор поднял руку на уровень лица и ткнул пальцем другой руки чуть выше локтя,– у вашего мужа раздроблены обе эти кости. Благо, в одном месте. Я поставил предплечье на место и зафиксировал его шинами. Ваша задача проследить, чтобы он не снимал шины около месяца, пока не начнёт функционировать кисть. Первые несколько дней как можно чаще давайте ему настойку из трав. Это снизит температуру.
– Поняла. – грустно кивнула Эллиот, – Он сможет ею работать, рукой?
– Будем надеяться на лучшее, милая. – ответил престарелый Врач.
Эллиот быстро выбежала из комнаты и вернулась назад. Она протянула руку доктору и отдала ему деньги.
– Спасибо вам. Тут немного, возьмите.
– Благодарю, дочка. – доктор убрал купюры в карман, – Я на несколько дней уеду. По приезду забегу к вам проверить Эльзу и Дениэла.
– Хорошо.
Седой старик в белом халате схватил свой медицинский чемодан и вышел из дома.
Пока Дениэл спал, Эллиот сбегала на рынок и купила у старушки несколько пучков сушёной травы, которую прописал доктор. По возвращению домой, занималась готовкой и уборкой.
Ударила невыносимая жара. Сильнее прежнего. Следующие несколько дней Дениэл Симонс молча лежал в постели и ни о чем не разговаривал с Эллиот. Лишь иногда вставал попить воды и сходить в туалет.