Отвернулся от неё к стене комсомолец-доброволец Ржанов. Нет, не обиделся на бабушку за такие слова.
Просто, энтузиаст первых тогдашних пятилеток старался понять, что же с ним такое происходит.
– Живу я тут одна, сама зверя добываю и рыбу ловлю,– продолжала говорить старуха, – Всё на мне с тех самых пор, когда старик мой на тот свет отправился. А жили мы с ним от всех поодаль. От людей ведь не только радости идут, но и не очень хороших поступков в иных жизнях в избытке.
– Выходит, бабушка, что вот я совсем не на том свете? – вялым голосом заговорил Степан. – Дезертир я паршивый, со стройки без спросу ушёл, смылся. Что обо мне скажет товарищ…
– Вон как получается-то! – всплеснула руками бабка.– Помер бы ведь… как муха.
– А разве я и вправду сильно болел?
– Может, и не сильно. Но подобрала я тебя мёртвого, не больше и не меньше. Нет бы собакам своим, зверовым тебя скормить, так я ж тебя выходила – и заклинаньями, и колдовством всяким и разным почти вылечила. Оно понятно, ордена тебе за это не выдадут. Но, однако же, ещё побудешь ты на белом свете и бабу-ягу не однажды добрым словом вспомянешь. А будешь ты, как есть, большим начальником здесь. Я ж всё наперёд вижу. Однако ж, счастье человеческое заключается совсем в другом.
Рассказала Варвара Семёновна о том, что ходила на лыжах к самому заместителю начальника строительства завода, поведала ему про то, что подобрала паренька, почитай, уже не живого. Но на ноги пообещала его непременно поставить.
Сообщила она большому начальнику-командиру, что лично обязательство такое на себя берёт и возлагает.
– Подобных ему, больных цингой, бабушка, к сожалениям нашим, у нас много,– вздохнул начальник. – Цинга проклятая людей мордует. Что и делать-то, не знаем и не ведаем. Да ещё контра разная гадости строит. Враги скрытные и недобитые революцией, нам продуктов не поставляют вовремя. Ощутимое вредительство вокруг происходит.
Конечно же, частично Варвара Семёновна согласилась с большим начальником. Враги народа, конечно, есть в стране. Но их не так уж и много. Не на каждом пеньке сидят, что называется.
Старуха откровенно призналась Степану, что всю стройку в обереге она держать то не сможет. Сил у неё на то волшебных не хватит. Да и ответственность за деяния тех главарей стройки на себя брать не желает, у коих вместо мозгов тараканы в башке. Отвечать за их дела гадкие намерения не имеет. Но совет добрый дала большому начальнику.
Проще говоря, силой своей колдовской приказала она ему создать ближние и дальние охотничьи угодья и артели, рыболовецкие бригады, отряды заготовителей ягод, грибов, трав и всего прочего. Кедровые орехи от цинги помогают, но большей частью черемша. Она – главная сила от таких болезней. Да и отвары из разных трав помогают.
А черемша, можно сказать, такой дикий чеснок с широкими листьями. Но здесь, в тайге, всякий произрастает, и лук самый – разный. Лечись – не хочу.
Всё нужное начальник записал себе в блокнотик, а Варваре Семёновне руку пожал и сказал:
– Спасибо, товарищ бабушка! Так мы поступать будем и сейчас, и после. А Степана нашего берегите. Парнишка славный, надёжда стройки, один из лучших и честных рабочих. Таких бы нам побольше. Настоящий герой, и, может, и более того. Слава труду! Слава товарищу…
Но таёжная колдунья не услышала, какому товарищу прокричал «славу» большой здешний начальник. Добрая женщина скоренько выскользнула за дверь его кабинета-барака. Больно уж не уважала плакатных разговоров. Надо сказать, что и права была в этом. Уж слишком они похожи на назойливую и порой глупую современную рекламу.
Как уж есть, так и есть, и ничего с этим не поделаешь. Любим подражать мы всяким странам с их странными понятиями о свободе человеческой, потому и зачастую глуповато выглядим. Как та обезьяна, что штаны, вместо рубахи, на голову надевает.
Они там, за своими буграми, гордятся такими выкрутасами, а нам не пристало. Мы-то, хоть юмор и обожаем, но, по сути своей, люди серьёзные. Не забывать бы об этом, тогда всё и пойдёт нормально.
– Чего там, Степанушка, кота за хвост тянуть, – старуха подняла к потолку избы
указательный палец.– Вот я тебя и излечила. Ты сейчас, как есть, здоровей племенного
быка! Или не ощущаешь?
– Как же! – возрадовался молодой передовик ударной стройки. – Здоров я! Потому
и пошёл совершать очередные трудовые подвиги.
– Прямо таки и пошёл! – подбоченилась Варвара Семёновна и произнесла. – Сил поднабрался – и старуху можно по боку. Не помощи ей никакой, получатся, от дурачка Степана не надобна. Живи тут одна, такое дело выходит, без благодарности от молодого поколенья.