Но праздник, доложу я вам, был поставлен-то на шикарную ногу. Митинги разные на берегу Амура произошли, гости самые знатные сюда приехали. Гуляния, понятно, молодёжные состоялись, концерты разные… Всего-то и не перечислишь. Да и не надобно. Ведь рассказ мой не об этом.
Вместо того, чтобы со всеми праздновать, какой – ни какой, а юбилей города и значок памятный на лацкан рубахи нацепить, пошёл плотник Федя Куцев по лесу прогуляться. А почему? Да, с молодой жёнушкой, Марусей, малость повздорил.
Она, значит, к подруге, горе утешать побежала, а он в лес. Там можно хоть с птицами поговорить. А на какую тему они повздорили, сами толком не поняли. Такое у молодожёнов случатся, полдня поворчат друг на друга, а потом, глядишь, на следующий день ласковые слова говорят про меж себя.
Зашёл он и не так далеко от набережной Амура, где очень даже счастливо проживал в бараке, в комнатке, со своей Машей. Пришёл Федя, как раз, в то место, где сейчас вокзал стоит железнодорожный, или, может, на две-три версты подальше. Я там с ним в то время не был, потому и чуток и ошибиться могу. Даже право на то имею, потому что времени с тех пор немало минуло.
Ходил – бродил Федя с часок-другой, а потом подумал: «Чего это я не на праздниках, как все замечательные люди, и не с Машкой своей? Пойду, однако, с ней мириться. День большой, и праздник вместе проведём. Всё, как надо, произойдёт». И собрался он уж назад шагать. Но тут увидел, что старик, приличный такой, весь в орденах на пиджаке, пальцем его к себе подзывает. Правда, дедушка очень старый. Еле-еле ноги передвигает.
Но Федя с полным пониманием и пошёл в его сторону. Мало ли, может, помощь определенную произвести человеку необходимость имеется. В животе у товарища, может, что-нибудь заболело или простуда организм его ослабила.
Подошёл, нему Куцев с большим пониманием и поинтересовался, какая, мол, срочная помощь требуется. А тот только улыбнулся и говорит:
– Да усердие всякое твоё, Федя, мне без потребности и необходимости. Оно в желаниях моих не числится. Просто, шибко я с тобой повидаться пожелал.
– Оно дело-то славно, повидаться можно, и я не прочь,– согласился Фёдор,– Но вот что-то не припомню, чтобы я в знакомстве с вами состоял. Не имел таких возможностей.
Но тут старик начал нести такую околесицу, что Федя, без всяких сомнений определил, что не в себе дедушка. У психов запросто и даже добрым делом считается, для примера, незнакомого человека палкой по голове ударить. С таким исходом их беседы Федя никак не был согласен. Ведь молод ещё, потому и пожить следует. Да и медальку за доблесть трудовую ему на днях обещались дать. А что без неё-то умирать?
Однако, что-то, Федя не спешил от старика удаляться в сторону праздника большого и важного. Начал он дедушку, всё же, помаленьку слушать. А старик уверял, что он явился сюда из будущего в нынешнее время, молодость свою доблестную решил вспомнить. Да ещё намекал, как-то назойливо даже, что он и есть Федя Куцев. Только уже в чрезмерно преклонных летах.
Фёдор стал держаться со стариком почти на равных. А чего скромничать? Может, и на самом-то деле он сам это и есть. Получатся, с самим собой встретился. Однако, старику возразил:
– Вот давай по-научному прикинем, каким таким способом ты мог проникнуть сюда, к нам. Дело сказочное, практически, и на полном серьёзе замечаю, ответственное. Сам факт не очень-то с реальностью в контакте состоит.
– Поведаю я тебе, Федя, то есть себе самому, молодому и покуда зелёному,– пояснил старик, – что иногда, особенно в знаменательные дни, открываются всякие и разные потайные ходы из будущего в прошедшее, и наоборот.
– Да я же ведь уже достаточно взрослый. Потому и не резон мне во всякие причудливые истории верить.
– Прямо в тебе я себя узнаю. Такой же вот недоверчивый был. Впрочем, чего тут говорить. Ведь ты и я – одно и то же, один и тот же человек.
– Я человек храбрый. Но от твоих слов мне жутковато делается. Лучше пока давай без всяких фантазий поговорим или по разным сторонам разойдёмся.
– Зря ты мне, Федя, не веришь. Самому себе не веришь! Учёные в моих временах уже начинают утверждать, что такое очень даже возможно. Почему так выходит, не они и ни я, к сожалениям нашим, объяснить не способные.
– Умные люди всяко поговаривают. Но не всем верить надобно.
– Я тоже по причине своей невысокой грамотности такое понять не в состоянии. Я всю жизнь плотником проработал и всяких верхних учебных заведений не кончал. Но я жизнью своей, в принципе, Федя, я доволен. Получается, что мы оба ей довольны – ты и я. Мы такой большой и красивый город на Амуре построили. Смотришь – и не верится. Одних памятников на площадях многие десятки.