Обнимал он её крепко и ненароком вспоминал тех девушек с сигаретами в зубах, а в правой руке с бутылкой, вроде как, пива. Их странные речи в его мозгу всплыли, вид одежки нарисовался, – и тоскливо стало Феде, да и немного за Державу обидно.
Впрочем, как в народе говорят, каждому времечку свой фрукт. Главное ведь имеется: город построили. Да ещё какой! А что, как объяснил Фёдор Пантелеевич, молодёжь и в прошлом, и в будущем не только в городе славном, но и во всей России хорошее, Федя поверил. Так ведь и должно быть. Это же ведь Россия, а не какая-нибудь там… другая страна.
Но пока Федя не понимал грядущих перемен. На его взгляд, неправда ведь полная в том заключалась, что как ты корабль назовёшь, так он и поплывёт… Чушь полная. Сколько раз ты вилку бутылкой не обзывай, ничего в добрую сторону не переменится.
Впрочем, не полностью он прав был в своих рассуждениях, потому что корабль этот уже назывался не «Советский Союз», а совсем иначе – «Россия». Поменьше, правда, сделалась страна, большую часть своей исконной территории потеряла. Но так, было задумано, причём, «от имени народа». Но только вот какого, не ясно. Да и кто такое нагородил, кроме тех, кого уже миллионы раз нехорошими словами «благословили»? Мраком порыта сия тайна.
Но в ту пору Феде так хотелось, чтобы «корабль» этот поплыл или пошёл по бренному океану истории и не приукрашенной действительности быстро и надёжно. Да ведь и все мы этого желаем. Правда, каждый по-своему.
Покорённый тайгой
Событий самых расчудесных тут, на берегах Амура-батюшки, превеликое множество случалось. Да разве ж берусь утверждать и доказывать вам то, что я про них всё ведаю. Ни в коем случае. И тех даже историй, которые мне известны, я не в силах пересказать вам. Больно их много-то. Надо заметить, что они самые разные. Хоть бы одна на одну чуть-чуть была похожа. Ан, нет.
Но и для нас оно к лучшему. Не каждый ведь способен слушать одну и ту же байку, даже если рассказывает её начальник над всеми начальниками. Коль иные-то и ему не доверяют, то меня и слушать не станут. Где, мол, поинтересуются, документ, по какому право данный гражданин истории разные имеет право до людей доводить. Ага, нет. Значит, пусть молчит и точка!
Сами-то знаете, люди у нас добрые. У иного тоска такая начинается в душе, если, допустим, сосед у себя на огороде лишнюю морковку вырастил. В такие переживания по той причине иной господин может впасть, что от горюшка великого сам себя спалить в избе личной полностью согласен. В знак протеста, получатся.
Вот именно потому, стараюсь я вам, ребятишки и взрослые, такие правдивые и новые истории рассказывать, на которые специального документа и разрешения не требуется. Правда, вот не ведаю, кто это собирается мне что-то запрещать или разрешать. Не цапля же болотная будет называть меня хорошим там или плохим.
Что ни говори, но некоторые господа и дамы тосковать у нас прямо мастера. Но грусть ведь она-то не только злая, а ведь и добрая бывает. Причём, чаще-то всего, именно, от души российской, а не какой-нибудь, на импорте сплошном. Если проще говорить, то никак не заграничной. Нам ведь просто необходимо, чтобы вокруг всё понятно было и, главное, правдиво.
Жил себе – поживал, где-то в начале тридцатых годах столетия ушедшего, совсем ещё, считай, почти что отрок. Приехал он, как и многие другие, на строительство нового города на реке Амур. Гришкой звали. Явился он сюда не за большими деньгами, а просто Родине решил помочь, принять активное и посильное участие в создании города-форпоста на Дальнем Востоке.
Ему, пареньку этому, очень захотелось не только себя в трудном деле проверить, но в тайге самой настоящей пожить. Да и особенная здесь она, по растительности, по животному миру да в реках такая рыба водится, о которой в Европе и не ведают. Но не их это вина, а скорей – беда. Не каждому дано тут побывать, кое-что понять да и увидеть.
Любил Гриша Коротов часто по заданиям разным ответственных товарищей ездить на заготовку леса или даже на сплав леса воде, то есть брёвен. Такой леспромхоз имелся, к примеру, на реке Силинка. Там нынче крутоватые люди, да и обыкновенные, во время, получатся, шумных отдыхов, думают, что шашлыки из бараньего мяса жарят. Может быть, и так. Как хотят, пусть так и считают.
Не стану утверждать, что последние бараны пали смертью храбрых в борьбе за светлое будущее. Наверняка, много ещё их осталось. Так что, просим, господа, на шашлыки! Возможно, во многом, из бараньего мяса. Всегда надо верить во что-то хорошее. Иначе неприятностей не оберёшься.