От таких слов Лев Николаевич, хоть и обожал в свои времена женский пол, прямо с портрета в молодую учительницу плюнул. Да вот беда, промахнулся. А Достоевского этак перекорёжило, что рамки от портрета в разные стороны разлетелись. Так что, Иван, который-то купаться собрался в Амуре нагишом, ещё, по сравнению с этой учительницей, как бы, почти что академик.
Ну, вот, получатся, зашёл Ванька-то в воду-то и вдруг почувствовал явственно, как кто-то за пятку его схватил. Он сперва на такое внимания не обратил. Вдруг карась какой балуется. Однако, со второго раза его потянули ещё сильней. Тут Ваня и сообразил, что караси не в состоянии в такие мощные царапки играть. Даже кошкам не дано такое.
Собрался он уж на помощь кого попало звать, не смотря на свою абсолютную наготу, но одумался. Перед ним возникла прекрасная водяная девушка и нежно успокоила:
– Не пугайся, Ваня. Я амурская русалка, совсем не хвостатая, а с двумя ногами. Порода у нас такая. Я нормальная девушка, но способности имею и в воде существовать, и на воздухе находиться. А зовут меня обычно – Римма.
– Оно, конечно, приятно познакомиться,– стыдливо признался Иван,– но мне показалось вот, что вы не совсем заметили, что я…это… не до конца одетый.
– Я девушка глазастая. Всё у вас заметила, и оно мне почти понравилось,– успокоила его Рима.– Мы ведь всегда будем друзьями. Кроме того, я хочу стать вашей законной женой. Я, хоть и зеленовата кожей, зато красива до жуткостей.
– Оно верно,– признался Ваня,– вы красивая. И я на вас женюсь. Я, вообще, жениться давно в себе желание наблюдаю.
На том они и договорились.
Но поначалу, понятно дело, они только друзьями сделались. Ничего между ними не хорошего до законной женитьбы не могло и происходить. Русалки ведь тоже сознательные и ответственные тогда встречались. А как ныне всё происходит среди подросшей молодёжи, не ведаю. Должно быть, так же. Да нам с вами, ребятишки, такое и не интересно. Расти надо и ума-разума набираться.
Иван, конечно, решил поддержкой начальства заручиться: познакомил свою Римму почти что со всеми командирами стройки. Не человек, а русалка ведь. Тут добрый совет никак не помешает. Но те, хоть и долго размышляли, к одному мнению пришли. Решили, пускай женятся, если друг с дружкой поладили.
– Я такую бы девушку, с зелёной кожей, не полюбил,– сказал начальник стройки своему заместителю. – Такая красота пугающая, особенно, по ночам.
– Ничего,– ответствовал его заместитель,– мне тут, как раз, ощущается, что очень даже верна пословица, где говориться: «Молодо – зелено».
– Ну, если так, то я им помогу в бараке комнатку получить. Пускай живут на счастье себе и добрым людям. Может, потом и деток народят. Городу молодому такое просто необходимо.
А русалка Римма оказалась трудолюбивой девушкой. Почти, как фея, бетонщицей работала. Очень даже красиво. Она в день три с половиной нормы выдавала. Лопатой раствор лихо мешала. Через старание и упорство Риммы пришли к ней почёт и уважение от людей. Они даже на такой факт, что кожа и волосы на её голове, зелёные так и оставались, не обращали внимания. Может, иностранка, из Америки приехала. В те годы на стройке и негров из Америки много было.
Плохо жилось в то время заокеанскому народу, вот и принимали иностранных граждан на работу в нашей стране. Российские люди всегда были добрыми, отзывчивыми даже тогда, в тридцатые годы двадцатого века. Так что, Римма тут не одна такая вот, со странной внешностью прогуливалась. Ещё более интересные экземпляры имелись.
После, через год, её и в комсомол приняли, и тут же она стала секретарём какой-то там ячейки. И Ваня, понятно дело, нарадоваться на жёнушку никак не мог. За счет её авторитета поначалу сделался на пристани старшим матросом, потом и мотористом, и в капитаны метил. И достиг бы того, если бы не один факт, не шибко привлекательный появился.
Случилось такое, когда в Комсомольск хетагуровки на пароходе «Косарев» прибыли. Тогда так девушек-добровольцев называли по имени Валентины Хетагуровой, которая с мужем сюда в числе первых прибыла.
Одна девушка уж больно прилипчива да настойчива была. Увидела Ивана и сказала: «Хочу вот, чтобы ты моим значился, и точка на этом!»
Но Ваня не сразу-то её уговорам поддался. Сначала серьёзно останавливал её беспринципные интересы, заигрыванья и приставанья разные. Потом, как-то привык к её поведению, и скоро понял, что полюбил хетагуровку Марину окончательно. Жалко было, конечно, ему-то с Риммой расставаться. Но, как в народе то говорят, сердцу не прикажешь.