*Киев в дни оккупации 1941-43гг
В феврале 1946 года, в центре города ещё лежали руины разрушенного здания городской Думы.
Было решено, здание не восстанавливать и сделать там площадь, переименовав её на площадь Калинина. Тут же, на этой площади, ещё не до конца очищенной от остатков взрывов, предстояло казнить главных гитлеровских военных преступников. С самого утра площадь начала заполняться народом. Кругом царило оживление, как и везде, когда сходятся много людей. Сегодня здесь должны понести наказание те, кто держал город в страхе два с половиной года. Толпа бурлила, люди смеялись, шумели, разговаривали, делились новостями, что-то выкрикивали. Над площадью стоял гул и шум от множества людей. Иногда раздавался смех, слышались какие-то выкрики. Для лучшего обзора событий, а может, чтобы не затоптали ногами, родители усаживали детей на плечи. Чтобы лучше видеть казнь, многие разместились на крышах, чудом уцелевших близлежащих домов. Не обращая внимания на порывы холодного ветра все ожидали долгожданного акта отмщения.
В назначенное время, на площадь, к заранее подготовленому эшафоту, подъехало шесть грузовиков. По бортам сидели вооружённые солдаты. Приговорённые лежали в кузовах. После подготовки их к акции, прозвучала команда и грузовики медленно тронулись с места. На виселицах, вращаясь в разные стороны остались висеть те, кто залужил это в полной мере.
И вдруг, вся толпа, которая только что улыбалась,возбуждённо бурлила, радовалась предстоящей казни фашистских палачей, мгновенно замерла. На всей площади установилась гробовое молчание. Неизвестно, кто какие чувства испытывал, но, судя по общей реакции - все почувствовали одно и то же. Вид повешенных людей, пусть даже военных преступников, еще минуту назад живых, а теперь безвольно качающихся на верёвках под порывами холодного ветра, вызвал у людей всеобщее смятение. Это был какой-то массовый ступор, какое-то неосознанное чувство страха перед убийством, пусть даже и приговорённым преступникам. Люди начали поспешно расходится, некоторые даже бежали прочь, подальше от этого страшного места, чтобы не чувствовать себя соучастником этого узаконенного убийства. Площадь опустела в один момент.
Видно наш народ не расположен на такие средне-вековые зрелища. Сама казнь не вызвала у населения чувства удовлетворённой мести. Это было чувство общего человеческого отвращения. Площадь опустела мгновенно.
В своих воспоминаничх некоторые свидетели упоминают, что около виселицы, еще толпился народ, а инвалиды пинали костылями трупы повешенных. Не буду оспаривать. Своим душевным состоянием даже сегодня я чувствую состояние свидетелей этого страшного зрелища, охваченных общим стремлением поскорее уйти подальше. И ещё долго, люди, которые жили в окресности площади, старались обходить её окружной дорогой.*
Фото 25. Казнь фашистов в Киеве на Думской площади (Майдан Незалежности).
Фото 27. Немецкое кладбище. На заднем плане видна Аскольдова могила.
Глава
После войны Хрущев сделал все, чтобы стереть следы своих преступлений, в том числе в Киеве. Ни в одной газете не было упомянуто, что взрывы домов осуществляли диверсанты НКВД.
*Из воспоминаний свидетеля
Также нигде не было упомято, сколько десятков тысяч мирного населения, которые проживали в этих 940-ка взорванных домах, в том числе и несколько тысяч немцев, погибло под развалинами домов. До сих пор родственники не знают, где покоятся их останки. Нигде нет им памятника. Не нашлось им места на земле.
Уже 6 ноября в газете "Правда" появился лживый репортаж, где вся ответственность о взрывах в городе перекладывалась на оккупационную власть. Про это злодияние постоянно крутили кадры кинохроники с целью пропаганды. На самом деле это были кадры немецкой хроники сентября 1941 года.
Коммунисты запретили любые публикации о трагических событиях в Киеве, пытаясь таким образом скрыть свои преступления.
В 1944 году была запрещена панихида в Бабьем Яру. Скрывая злодеяния нацистов, власти тем самым фактически признали свою вину в зверских расстрелах евреев. Бабий Яр стал самой пустынной окраиной Киева.
Ни молитвенных служб, ни митингов не допускали, постоянно следящие за этим районом работники МВД и КГБ.
Редкие прохожие задерживались там ненадолго. Время было очень тревожное и люди делали вид, что они как бы случайно здесь находятся. Опасались даже общаться друг с другом. Случались аресты...
Глава
Однажды поздно вечером, когда все уже легли спать, в киевскую квартиру, где ютились две осиротевшие семьи - Володя с тремя детьми и бабушка Нина с Колькой, робко постучали. Бабушка Нина зажгла тоненькую самодельную свечку и пошла открывать. Колька проснулся и, как был раздетый, выскочил из-под одеяла с криком: - "Папа и мама приехали", тоже подбежал к двери. Но, при тусклом свете свечного огарка, они увидели женщину, одетую в ватные штаны и изношенную шинель. На ногах её были привязанные верёвками обрезки резиновых шин. В народе эту обувку называли чуни. В детской голове Кольки, как-то совсем некстати, завертелась поговорка, которую где надо и где не надо часто припевал дед Микитка:
- Спасибо Сталину-грузину, что обул нас у резину.
Эта поговорка, да и остальные, которых у деда в запасе было великое множество, раньше часто служила поводом для скандалов с бабушкой Ниной.
- Чёрт старый, догавкаешься. Мало тебе было Беломорканалу, так теперь ещё и в Мордовию отвезут, лес валить.
Дед только смеялся, затем брал свежую газету с очередными портретами вождей, тщательно разминал её и шёл в нужник, изрекая довольным тоном:
- Во! Есть свежий гостинец для моей задницы.
Бабушка Нина только безнадёжно махала ему вслед рукой:
- Горбатого могила исправит.
Колька и бабушка Нина с трудом узнали женщину. Это была тётя Люся, мамина подруга по службе. Она часто видела её в госпитале. Узнав её, бабушка запричитала:
- Люсенька, Боже мой, что с тобой произошло? Вас же с Катей эвакуировали вместе с госпиталем и с тех пор мы не получали от вас никакой весточки!
*Из архива музея Яд Вашем
**Бабий Яр. Википедия. Показания свидетелей.
* "Еврейская газета" 2005 года
- Тётя Люся, а где же моя мама? - взволнованно вторил бабушке Колька.
- Тётя Нина, Коленька, я вам потом всё расскажу. Дайте мне попить водички и хотя бы маленький кусочек хлеба. Я три дня ничего не ела, кроме сырых грибов.
- Сейчас, сейчас, голубушка - засуетилась бабушка Нина и выскочила на кухню. - Ты мне скажи хотя бы одно слово, - Катя жива?
Но Люся, сидя на скамейке, прислонившись к ещё не остывшей печке, уже спала.
Утром, когда Колька проснулся, Люся с бабушкой за столом пили заваренный вишневым листом и мятой чай. Люся поведала им трагическую историю, которая произошла с их эшелоном:
- Наш санитарный поезд отъехал от Киева ночью, а утром, под Яготином подвергся налёту фашистской авиации. Одна бомба попала в головной вагон. Состав сошёл с рельс. Санитарные вагоны, забитые ранеными перевернулись. Постепенно пламя охватило весь эшелон. Отовсюду доносились крики о помощи, но помогать было некому. Затем нас атаковал сброшенный с самолётов немецкий парашютный десант. Фашисты безжалостно добивали раненых. Почти все раненые и весь медперсонал были уничтожены. Многих раненых бросили там же в лесу, на произвол судьбы, умирать медленной, мучительной смертью.
- Царица Небесная, как это уничтожены? Ведь это же был санитарный поезд! - возмутилась бабушка Нина, - по всем международным нормам они неприкасаемы!