— Увидимся позже, — кивает Корвус, и через секунду Эмили уже нет в комнате.
— О каком фейерверке речь? — спрашиваю я.
Корвус пожимает плечами и отвечает:
— Немного огня никогда не помешает.
Надеюсь, план сработает.
Я не успеваю задать следующий вопрос, как входная дверь с грохотом распахивается, и кто-то быстрыми шагами идёт по прихожей.
Мы с Корвусом подпрыгиваем на месте и переглядываемся.
Я тянусь за ручку двери, чтобы выйти в коридор, как тут…
— Где он? — кричит женский голос.
Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать, что это Джули.
— Джули?
— Не надо! Я знала, что вы что-то сделали с Кайлом! Уроды!
Чёрт, она уже заметила его на полу.
— Джули, я могу всё объяснить. Пожалуйста, успокойся.
В ответ она лишь истерически смеётся.
Внезапно её волосы окрашиваются в чёрный, и она угрожающе смотрит на меня потемневшими глазами.
— Это не Джули! — восклицает Корвус и хватает меня за руку.
— Элизабет!
Она принимает свой обычный облик и снова смеётся.
— Ну признайте же, я неплохо сыграла Джули. Убедительно. Хотя, такую поверхностную дуру совсем нетяжело скопировать.
Злость заставляет меня сделать шаг вперёд.
Никто не смеет оскорблять мою лучшую подругу, даже если я сама время от времени считаю её наивной и легкомысленной!
— Чего ты хочешь от Корвуса, Элизабет? В чём твоя проблема?
Я слышу, как за спиной зашевелился Кайл; похоже, действие наркотического препарата закончилось.
Нам на погибель?
Или на руку?
— Ах, моя дорогая племянница! Ты ведь уже знаешь, что я — не твоя распрекрасная мать? Последний раз мы с ней виделись около трёхсот лет назад. Время летит так быстро, ты не находишь?
Она громко хохочет, будто произнесла очень удачную шутку.
— Я тебя не боюсь! — выкрикиваю я ей в лицо.
Так и есть. Я не вру.
— Вся в мать. Но тебе не поможет твой дерзкий язычок, когда ты вспыхнешь так же, как она.
Я отшатываюсь, как от удара; наверно, я уже давно должна была это понять…
— Это ты её убила! Ты убила моих родителей!
От злости у меня на глаза навернулись слёзы.
Как можно убить собственную сестру?!
В тот день я впервые осознаю, что существуют такие люди: больные, безумные; единственная радость для них — видеть, как сгорает этот мир.
— Уходи, Элизабет! — кричит Корвус и издаёт нечеловеческий рык.
— Ох, Корнелиус, ты думаешь, что если знаешь моё настоящее имя, то сможешь мной командовать?
Она делает молниеносный шаг вперёд и хватает Корвуса за горло.
Её ногти глубоко впиваются в кожу парня, и по руке Элизабет стекают первые капли крови.
Я испуганно вскрикиваю.
— Корвус! Отпусти его, мразь!
Она не сможет заставить меня отступить.
Элизабет бросается в коридор, утягивая за собой окровавленного Корвуса.
Я бегу за ней, но она быстрее меня.
Когда я выбегаю в прихожую, первое, что я вижу, это пол, залитый кровью. Смогу ли я когда-либо привыкнуть к этому виду?
Снаружи, в ночном полумраке, на земле лежит Корвус; его неподвижную фигуру освещает лишь уличный тусклый фонарь.
Моё сердце замирает.
Она не могла его убить.
Она не посмела бы его убить.
Корвус и Эмили правы.
Элизабет необходимо остановить. И если не получается по-хорошему, то придётся применить силу.
И чем быстрее, тем лучше.
Месяц на небе освещает лужицу крови. Ещё одно недоброе предзнаменование.
Глава 10: Гори, ведьма!
Корвус лежит на асфальте и сплёвывает кровь.
Он дышит! Он жив!
Но стоит мне броситься к нему, как у меня на пути встаёт Элизабет.
— Дай мне пройти, — рычу я, но она и не думает подчиниться.
В этот момент ко мне подходит Кайл, и я вижу, как его глаза горят решимостью.
Однако, похоже, Элизабет нисколько не впечатлена.
— Ты действительно хочешь встать у меня на пути? Шутишь, наверно? Да ты посмотри на себя, позор рода инквизиторского! — насмехается она над Кайлом.
Я знаю, что она обладает чудовищной силой, но сейчас я надеюсь, что Кайл сможет помочь мне её одолеть.
— Ты ничего не можешь со мной сделать, ведьма, — произносит Кайл, и на лице его расцветает самодовольная ухмылка.
— Ты меня недооцениваешь.
Одним резким движением она распарывает Кайлу горло своими длинными ногтями.
У него не было ни малейшего шанса среагировать.
Кровь брызнула во все стороны.
Кайл растерянно смотрит на Элизабет и лихорадочно открывает рот, тщетно пытаясь вдохнуть воздух.