А затем его тело падает на землю, и кровь из разорванной раны вытекает на асфальт.
Я в ужасе прижимаю ладонь ко рту; такой жуткой смерти не заслуживал даже Кайл.
— Ты же моя тётя! Зачем ты всё это делаешь?! Ты убила моих родителей!
Мой голос полон отчаяния.
Однако на лице Элизабет не дрогнул ни единый мускул.
Только глаза были полны отвращения и ненависти.
— Мы с твоей матерью всегда друг друга ненавидели. Но если тебе так уж интересна истинная причина… Вот она — лежит перед тобой и истекает кровью.
Она кивает на труп Кайла.
Его лицо теперь потеряло все краски, а из уголка рта, перекошенного от ужаса, на ключицу стекает ручеёк крови.
— Вы, ведьмы, беспечны и неосторожны; приманиваете подобную нечисть. А у меня нет никакого желания вновь подвергаться гонениям.
И это всё?
В этом причина всех её поступков?
Она предаёт остальных ведьм, чтобы самой остаться в безопасности?
Почему-то меня это не удивляет.
— И ты просто-напросто решила всех убить? — бросаю я ей в лицо.
А Элизабет лишь усмехается.
— Именно так. И ты станешь следующей.
Элизабет хватает меня за руку, и не успеваю я моргнуть глазом, как мы оказываемся в моей комнате.
Я не понимаю, что она задумала.
— Зачем мы здесь? Что ты собираешься делать?
Я пытаюсь вырваться.
Бесполезно.
Как я могла только подумать, что у меня есть шанс против одной из первых ведьм в мире?
— История повторяется, моя дорогая племянница. К полуночи всё будет закончено, и Салем вновь станет свободным от ведьм.
Она вытягивает руку и делает резкое движение; моя комната вспыхивает, как облитая бензином.
Я чувствую привкус пепла на языке и ощущаю кожей жар пламени.
Магический огонь распространяется быстрее обычного, и спустя несколько мгновений Элизабет исчезает, оставляя меня одну.
Мне кажется, что я вернулась в прошлое.
В день, когда в пожаре погибли мои родители. Все воспоминания нахлынули и грозят утянуть меня с собой.
Несколько секунд я не могу пошевелиться; страх сковал меня с ног до головы.
Нет, я не могу сдаться! Дом уже наполовину в огне, и где-то здесь должна быть Сара!
Я не смогу потушить пламя магией — сила Элизабет слишком велика, и я не способна с ней тягаться.
Телепортироваться я тоже не могу: Элизабет словно накрыла меня невидимым куполом, и я угодила в ловушку, которая высасывает мои ведьминские силы.
— Сара, где ты?!
В ответ я не слышу ничего, кроме треска огня.
Даже если я её найду, как мы сможем выбраться отсюда живыми?
Я направилась к комнате Сары, кашляя от разъедающего лёгкие дыма.
Позади меня ломаются перекрытия и рушится крыша, отрезая путь к отступлению.
Дверная ручка раскалилась, и вместо того, чтобы схватиться за неё, я выбиваю дверь.
Сама удивляюсь, откуда во мне столько сил.
Черный дым и жар бьют мне в лицо, как раскаленный кулак.
В комнате воняет обгоревшей плотью и волосами.
— Сара?
Мой голос срывается.
Вся комната окутана пламенем, и я понимаю, что опоздала.
Сара мертва.
И в этом только моя вина.
Осознание этого накрывает меня с головой.
Из глаз льются слёзы, и я падаю на колени.
Вся моя семья мертва.
Все, кроме Элизабет, мертвы!
Лучше бы и она тоже сдохла!
Дым застилает глаза, и жара становится невыносимой.
Ты победила, Элизабет.
Ты получила то, чего хотела.
Я сдаюсь и опускаюсь на раскалённый пол.
Внезапно раздаётся громкий треск, дом накреняется, и часть крыши рушится окончательно.
Я слишком слаба, но всё равно пытаюсь отползти в сторону.
Сара бы этого хотела.
Она бы сказала, что я должна сражаться. Что никому не станет легче, если я здесь умру.
Через стену огня, пылающего на кухне, я вижу, как в стену дома въезжает машина и пробивает её насквозь.
Это ещё что такое?
Не успеваю я как следует поразмыслить об этом, как ко мне приближается размытая фигура и тянет меня за руку.
— Мы должны отсюда выбираться! Скорее!
Я узнаю голос Эмили.
Я собираю в кулак последние силы, и мы с ней выбегаем наружу через пробитую кирпичную кладку прежде, чем дом рухнет окончательно и похоронит нас под обломками.
Оказавшись на улице, я оборачиваюсь и смотрю, как моя жизнь в последний раз вспыхивает и оседает на землю пеплом и пылью.
* * *
Я прихожу в себя в постели в особняке Корвуса.
Первое, что я осознаю, это то, что в доме стоит полнейшая тишина. В комнате светло, и я замечаю, что шторы на окнах распахнуты.