– Ценю ваше доверие, мэм, и клятвенно обещаю, что хлопот не доставлю, – сказал Партлоу мелодичным голосом и улыбнулся, словно ангел. – «Застрять надолго», как выразился ваш муж, мне бы точно не хотелось: у меня даже смены белья нет, – произнес он, глядя Хильде прямо в глаза. От смущения на ее желтоватых щеках выступил румянец. Затем Партлоу повернулся к старику: – Городишко, я смотрю, у вас тихий. А поужинать найдется где? Или, быть может, за эти деньги я могу рассчитывать на сэндвич и кофе у вас?
– Нет-нет, мистер Партлоу, я не готовлю для постояльцев, – поспешно открестилась хозяйка и, всколыхнув дряблым подбородком, помотала головой. – Цены нынче в магазинах – будьте нате!
– Ужины подают в кафе «Стоунфилд» в двух кварталах к югу. Вы ступайте туда, – посоветовал Гровер. – Они открыты до восьми вечера. Жареный цыпленок там – просто пальчики оближешь.
– Благодарю, – отозвался Партлоу, еще совсем недавно известный как Партнэр. Эту свою личину, вместе со всеми визитными карточками, мужчина с ангельским лицом уничтожил пару недель тому назад.
Про гостиницу Гроверов, находившуюся на углу Второй и Третьей улиц в Стоунфилде, штат Луизиана, он узнал от автомеханика Генри Булларда. Когда Партлоу переступил порог их маленького отеля, в глаза ему сразу бросился образцовый порядок: на полу затертый, но чистый ковер, по стенам темные деревянные панели, а по периметру вестибюля несметное количество керамических колокольчиков, лошадок и прочих безделушек.
Сами хозяева показались Партлоу полными простофилями, какой бы умной и деловитой ни пыталась выглядеть Хильда. У мужчины с ангельским лицом возникло почти непреодолимое желание разрушить царившую тут идиллию.
«По всей видимости, Невинсы тешатся этим ложным ощущением контроля над жизнью, – подумал он. – Вот только что они знают о жизни!»
Партлоу хотелось лишить их этого сытого спокойствия: он тут же представил, как будет забивать копытца керамической лошадки в огромные глаза Хильды Невинс.
Внезапно со второго этажа раздался женский крик. Слов Партлоу не разобрал, но дамочку явно рассердили не на шутку: в этом сомневаться не приходилось.
– Ого! – воскликнул он и снова улыбнулся своей ангельской улыбкой. – А я-то думал, что буду ночевать в гордом одиночестве.
– Не обращайте внимания на этих двоих, – сказала Хильда, даже не подозревая, что вместо глаз у нее зияют окровавленные дыры. Понизив голос, она заговорщически прошептала: – Это доктор Ханикат и его… хм… не знаю, как и назвать-то ее поприличней… помощница!
– Очень интересно! – Партлоу подался вперед и одними губами произнес: – Расскажите мне про них!
– Эта парочка приехала вчера днем. Доктор Ханикат хотел было снять двухместный номер, но помощница заявила, что с нее хватит и она будет жить в отдельном…
– Хильда, – перебил жену Гровер, – мне кажется, нам не следует…
– Они собираются выступать в культурном центре «Элкс-Лодж», – как ни в чем не бывало продолжала старуха.
«Ну, пошла молоть языком! – подумал Партлоу. – Ладно, черт с ней, пускай выговорится!»
– Уже расклеили афиши по всему городу. Гровер принес мне одну, и знаете, куда я ее дела? Выбросила на помойку! Там ей самое место! Догадываетесь, о чем эти двое будут говорить?
– Нет, мэм, понятия не имею.
– Хильда! – в сердцах воскликнул муж. – Уймись! Хватит уже…
– О сексе, – шепнула старая сплетница и глянула на лестницу. Убедившись, что никто не подслушивает, она продолжала: – А уж название придумали – «Как начать жить полной жизнью?». Скажите пожалуйста: так прямо и написали на афише! Хотя, как это ни назови, суть не изменится. Ума не приложу, кто им только разрешил здесь выступать? Жаль, я не успеваю собрать приходскую группу: мы бы мигом выгнали их взашей!
– Хильда, никого выгонять взашей мы не будем, – сказал Гровер и обреченно вздохнул.
«Судя по всему, – сообразил Партлоу, – за эти сутки она уже всю плешь мужу проела».
– Мы дорожим каждым клиентом: деньги на дороге не валяются. Да и директор «Элкс-Лодж», и Юджин, я думаю, тоже не дураки, чтобы от денег отказываться.
– Что еще за Юджин?
– Наш никчемный шериф! Вернее, даже не шериф, а так только, одно лишь название! – с жаром воскликнула Хильда и вдруг разразилась гневной тирадой: – Этот прохвост стал шерифом на грязные деньги бутлегеров! И все ему мало! Ну никак успокоиться не может!
– Хильда!!! – воскликнул Гровер, чуть не рыдая. – Умоляю тебя, хватит!
– Ладно, – отозвалась она. – Я умолкаю. Но ненадолго. И только потому, что сейчас от этих шарлатанов все равно не избавиться. – Хильда взглянула на Джона Партлоу, опустила глаза на зажим для галстука и спросила: – А вы что, проповедник?