Весь день ходить по супермаркету нельзя — мы выбираемся на горячий асфальт автостоянки и идем к метро.
Машины у нас нет, зато метро в этом городе чудесное. Там, где я жил раньше, такого транспорта вообще не было. Московская подземка с ее духотой и толчеей вспоминается без удовольствия.
А здесь хорошо! Метро неглубокое, эскалаторов нет. Спустился по недлинной лестнице — и ты уже на платформе. Людей мало, а главное, прохладно, несмотря на то, что на улице жара.
На платформе «послушал» черноволосую девушку. Оказалось — армянка, к тому же думающая по-русски. Собирается замуж, влюблена по уши, счастлива до безумия. А по виду не скажешь — умеет девица чувства скрывать.
В вагоне сел напротив усталого молодого человека. Парень, похоже, стремится стать чемпионом по сексу. Зря! В этом деле, как и во всем, нужна мера, а то удовольствие теряется.
Как обычно, на следующей станции вышли и поднялись наверх.
Почему я выбрал этого спокойно шагающего неприметного мужчину? Не знаю. «Прислушался» к нему — чуть не заорал во все горло, но вовремя опомнился и тихо сказал:
— Мужчина в белой майке и серых шортах с черным пакетом. Идет убивать. Жертва должна выйти из среднего подъезда этого дома. В пакете пистолет с глушителем.
— Коля, за ним! — мгновенно среагировал Игорь. — Леха, здесь останься!
Коля широко зашагал за киллером, постепенно догоняя его. Игорь побежал в другую сторону, видимо, намереваясь обогнуть дом и встретить мужчину как раз у нужного выхода из дома.
Я остался один. Сбежать? А куда? И как же Ирка?
На маленькой стоянке рядом с остановкой стоят машины. Все пустые, лишь в одной водитель сидит. Стекло опущено, а мужчина нервно курит.
Отбросив мысли о побеге, не спеша прошел мимо него и «прислушался». Как выяснилось, не зря.
— Леха, ты где? — подал голос Игорь.
— Рядом с остановкой. Тут в машине второй сидит. Белый «Логан», номер — сто восемнадцать.
— Отойди в сторону и постой там.
Игорь, шаркая ногами, с видом праздного гуляки медленно приблизился к машине, коротко и быстро ударил водителя. Через мгновение оглушенный мужчина лежал на асфальте, а оперативник надевал на него наручники.
Вскоре Коля привел киллера с разбитым лицом и скованными руками.
Обоих задержанных ребята сноровисто запихали на заднее сиденье «Логана», а сами остались рядом с машиной, о чем-то разговаривая и равнодушно глядя в разные стороны: один — на дорогу, другой — на тротуар.
— Ты постой там, — услышал я голос Игоря.
Ждали мы недолго. Подъехал микроавтобус с затонированными стеклами, из него вышел здоровый мужик в шортах и майке. Игорь перекинулся с ним несколькими словами и, отдав пакет, направился в мою сторону.
— Спускайся в переход и шагай на другую сторону улицы — прозвучал в наушнике его голос.
На залитом солнцем безлюдном тротуаре мы наконец сошлись вместе.
— Ты, Леха, молодец! — Коля хлопнул меня по плечу своей ручищей. — Второго догадался поискать.
— И не лез, куда не надо, — добавил Игорь.
— Тогда три мороженых, а не два, — я добавил в разговор нотку меркантильности.
— Черт с тобой, куплю четыре, — расщедрился Игорь.
— До конца дня буду ангелом!
— А я в тюрьме была, — Ирка ела мороженое, смешно щурясь от удовольствия, и делилась впечатлениями. — Там какого-то бандита допрашивали, а я слушала. Только все зря: он думал не по-русски, а образов у него совсем не было.
В открывающемся нам сознании других людей можно выделить три составляющие: мысли, образы и эмоции. Если сравнить человека с книгой, то образы — это картинки, мысли — текст, а эмоции — цвет страниц. На самом деле, все гораздо сложнее: эмоции переплетаются в разноцветный узор, вместо текста мы зачастую видим лишь обрывки фраз, а картинки в одно мгновение меняются до неузнаваемости.
У некоторых людей образное мышление не развито, и получается книга без картинок. Если еще и текст на незнакомом языке, что в этой книжке поймешь? Вот такой индивидуум Ирке и достался.
— Не докажут ничего, выйдет этот бандюган на свободу и на тебя охотиться начнет.
— Нет, он меня не видел: я за тонкой перегородочкой сидела. Там специальную допросную оборудовали, чтобы мы слышать могли, а нас не было видно.
— А что за тюрьма?
— Ой, она правильно называется следственный изолятор, только все равно это тюрьма.
Признаться, я в этих тонкостях не разбираюсь, да и век бы не знать таких подробностей. Только Ирку я готов слушать бесконечно: мимика у нее своеобразная, и улыбка завораживает.