— Бонжюр, мадам! Бонжюр, месье!
Девахи с удивлением уставились на незнакомого парня. Да, в жизни он выглядел моложе своих двадцати семи лет, а футболка с Картманом из «Южного парка» и модные джинсы солидности не добавляли.
Бельгиец поднял брови и выразительно постучал по циферблату наручных часов, украшенному золотистой змейкой. «Роберто Кавалли» — слишком вычурную марку для пенсионера — Артём узнал издалека. За три года работы с состоятельными туристами, хочешь — не хочешь, а научишься разбираться.
— Когда мы отправляемся? — брюзгливо осведомился старик.
Дежурная улыбка на лице Артёма сменилась дежурным сожалением.
— Мы должны дождаться нашего пятого гостя. А пока можем обсудить любую интересующую вас тему. Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, — сказал он по-французски.
— Вы плохо следите за зданиями в центре города, — придирчивый взгляд бельгийца уперся в здание на противоположной стороне проспекта. — В Европе дома выглядят новее, хотя и построены раньше. Эти же послевоенная застройка?
Вот свезло, так свезло! Зануда и всезнайка под одним пиджаком. Такой тип всю экскурсию испортит, подумал Артём, но внешне своего недовольства никак не выказал.
— Здания дореволюционные, некоторые даже восемнадцатого века. Город по мере возможности реставрирует фасады, — примирительно заметил он.
— Хм… Я, конечно, понимаю ваше желание выдать желаемое за действительное, так сказать, приукрасить действительность, только со мной этот номер не пройдет.
Жена дернула всезнайку за рукав, но старикан уже закусил удила:
— Про восемнадцатый век можете рассказывать китайцам или своим соотечественникам из-за Урала. О том, что Петербург был полностью разрушен во время Второй мировой, знает любой мало-мальски образованный человек!
— Скажите, какой бы вы посоветовали привезти типично петербургский сувенир? — попыталась перевести разговор жена бельгийца.
— Фарфор Императорского завода, атрибутика «Зенита», иллюстрированный альбом «Эрмитажа»… — начал загибать пальцы Артем, наблюдая, как на другой стороне Лиговского проспекта остановилось такси.
Из машины выскочил темноволосый курчавый живчик, закинул на плечо сумку-планшет и рысью припустил к пешеходному переходу. Полы расстегнутого светло-коричневого пиджачка разлетались на бегу. Не дожидаясь зеленого сигнала, мужчина смело бросился на проезжую часть.
— Думаю, это наш Морис, — Артём показал на спешащего к ним невысокого брюнета.
А тот легко перемахнул через Лиговку, удостоившись всего лишь пары гудков и одного крика: «Мужик, ты офигел!», и быстрым шагом направился к цветочному киоску. На его подвижном носатом лице блуждала застенчивая улыбка. Артем слегка напрягся — от подобных д’артаньянов жди беды. Ну и группа подобралась сегодня!
Поравнявшись с киоском, француз молитвенно сложил руки:
— Простите, простите, простите!
Из застенчивой улыбка превратилась в обезоруживающую. Причем настолько, что даже бельгиец, уже открывший рот для отповеди, молча задвинул челюсть на место.
Группа была в сборе и жаждала впечатлений.
Артем повел их по Лиговке. Обычно он начинал рассказ с общей обстановки в городе в начале прошлого века.
Полицейская статистика того времени выглядела совсем плачевно. За год в полицию доставлялся каждый шестой житель столицы, хотя среди этой армии нарушителей закоренелых злодеев встречалось не так уж и много. В основном люди задерживались за мелкие правонарушения, однако тяжких преступлений с каждым годом становилось все больше. За первые десять лет двадцатого века количество убийств выросло вдвое по сравнению с последним десятилетием века предыдущего, самоубийства — страшный грех по тем временам — стали встречаться вчетверо чаще. География зла имела свои четко очерченные городские оазисы, одним из которых являлась Лиговка.
В полицейском отношении Петербург был разделен на двенадцать частей…
— Как знаков зодиака, — вставила деваха из Канады, с шумов втянув в себя давно остывший кофе.
— Да, как знаков зодиака, — подтвердил Артем.
— Забавно, — прищурился француз. — И что, прослеживалась параллель?
— Не совсем. Точного соответствия знак зодиака — район города не существует, хотя попыток составить астрологическую карту Петербурга было множество. Слишком субъективные критерии. Конечно, с некоторой долей уверенности можно сказать, что район Петропавловской крепости соответствовал знаку Рака, это истоки, начало города. Аристократическая Адмиралтейская часть — парадный фасад Петербурга — Лев. Злачная Спасская часть, где совершалась треть городских преступлений, — Скорпион. Но я бы не стал проводить точные соответствия. Однако мы отвлеклись от нашей сегодняшней темы. Подытожив вступление, можно сказать, что Петербург на стыке девятнадцатого и двадцатого веков являлся криминальной столицей России.