Почерк беглый, разгонистый, с сильным наклоном, как будто пишущий куда-то торопился. Буквы мелкие, редкие, словно бисер, нанизанный на нитку.
«Сегодня французские власти обратились ко мне с просьбой помочь. Ни минуты не раздумывая, с чувством признательности я принял предложение. Моя жизнь в Париже была серой и никому не нужной. Мои знания, опыт, репутация здесь ничего не стоили. Я влачил бесцветное, нищенское существование вдали от близких, перебиваясь случайными заработками. В отличие от иных своих соотечественников я прибыл во Францию нищим, практически без средств. Единственным моим багажом, с которым после долгих мытарств я оказался на чужбине, были мои воспоминания».
Перевод подождет. Главное — каракули читаемы.
Артём потянулся и посмотрел на часы. Пора перебираться на рабочую половину. Он надел чистую футболку, пригладил волосы и открыл дверь, соединяющую комнаты. Включил компьютер и загрузил программу. Экран отозвался характерным рисунком — кружком, исчерченным красными и черными линиями. Голубая кайма вокруг кружка пестрела значками планет. К приему клиента готов.
Через открытое окно с французским балконом доносился городской шум. Пара средних лет, сверяясь с картой на экране смартфона, неспешно брела в сторону Невского, глазея по сторонам. Туристы. Навстречу им попалась женщина с коляской. Мужчина с пакетом «Дикси» торопливой походкой скрылся под аркой соседнего дома. Никто из них не нуждался в услугах астролога. Зато одна из двух спорящих на набережной блондинок вполне могла оказаться его клиенткой. Та, что поярче и потемпераментнее, увещевала вторую, более спокойную и нерешительную. Она хватала подругу за плечо, что-то доказывала, энергично жестикулируя, пыталась заглянуть в глаза, когда та отворачивалась. Наконец, девушке это надоело. Она недовольно фыркнула, махнула рукой и бодрым шагом направилась к пешеходному переходу.
Похоже, ко мне спешит, хмыкнул Артём.
Оставшаяся девушка облокотилась о гранитный парапет, подставив лицо солнцу. Артём невольно залюбовался. Тонкие черты лица, выгоревшая прядь у виска. Простая белая рубашка с закатанными по локоть рукавами оттеняла светлый северный загар. Красавицей незнакомку, пожалуй, назвать было нельзя, но в ней чувствовались трогательное, ранимое очарование и естественность — большая редкость в эпоху пластики и силикона. Глядя на нее, хотелось расправить плечи и загородить собой от всех невзгод мира.
Он оказался прав — вскоре раздался звонок в дверь.
— Добрый день, — поздоровался Артём, пропуская девушку. — Вы Ольга?
Та энергично кивнула, смело шагнув внутрь. По всей видимости, она была из тех людей, кто в любой обстановке чувствует себя как дома — никакой неловкости. Расположилась на старом бабушкином диване, закинула ногу на ногу и, окинув взглядом комнату, подвела итог:
— А неплохо!
Посетительница продолжала без стеснения разглядывать обстановку.
— Кто-то известный? — спросила она, остановив взгляд на картине.
Морской пейзаж достался Артёму от деда — тот был дружен с художником.
— Не совсем, но имеет шансы таким стать лет эдак через пятьдесят, — буркнул он, усаживаясь в кресло. — Давайте все же ближе к делу. Вы написали, что вас беспокоит конкретная проблема.
— Угу, — кивнула клиентка. — Мне кажется, меня хотели убить, столкнуть под поезд. Хотелось бы знать, стоит ли бояться за свою жизнь и кто на меня имеет зуб. И если стоит бояться, то как избежать проблем.
Она переменила ногу и уставилась на Артёма. Густо подведенные черным глаза смотрели оценивающе и заинтересованно, на ярких губах играла слегка вызывающая улыбка. И никакого испуга на лице.
Программа вывела на экран построенный гороскоп — дату и время рождения девушка назвала вчера в письме. Только еще вчера, изучая гороскоп, у Артёма сложился совершенно другой образ, и девушка, которая сейчас сидела в кресле, на него совершенно не походила. У сегодняшней «Ольги» явно преобладала стихия воздуха и огня, а в гороскопе большинство планет были распределены между водой и огнем с добавлением щепотки земли.