Брагин оглянулся. На гранитной чаше фонтана чья-то варварская рука оставила смайлик необычной формы. И этот смайлик нагло ухмылялся прямо в лицо мертвой. Старинное платье с пышной юбкой и открытыми плечами. Руки в длинных шелковых перчатках сложены на коленях. Голова с громоздким белым париком, украшенным стразами, склонена вниз. Поза спокойная, словно барышня времен императрицы Екатерины уселась на скамейку передохнуть и неожиданно задремала.
— Почему она так странно одета?
— Вечером на Дворцовой представление было. Устраивают в угоду иностранцам, всё белые ночи отмечают, никак не наотмечаются, — проворчал участковый.
— Когда обнаружили труп?
— Да вот когда я тебе звонил, примерно тогда и обнаружили. Смотри сам: дворник вышел на работу в семь, а она тут — сидит, ручки сложила. Он меня сразу и набрал. Я сначала хотел молодого отправить, — участковый кивнул на своего напарника, — но потом решил сам посмотреть. Минут через десять я уже был у фонтана, сразу тебе и позвонил. Позвать дворника?
— Потом.
Брагин окинул сидящую на скамейке фигурку жадным взглядом, натянул перчатки и, внимательно глядя под ноги, направился к девушке. Аккуратно прикоснулся к ее плечу. Была у него такая фишка — начиная расследование, непременно дотронуться до покойника. Вроде как поздороваться.
— Почему здесь посторонние? Немедленно покиньте площадку! — раздался за спиной окрик.
С лицом, не предвещавшим ничего хорошего, к Брагину направлялся молодой и «эффективный» следователь.
— Какой же это посторонний, товарищ капитан, — вступился за старого знакомого полицейский. — Это же Викентий Сергеевич, он в Следкоме еще тогда работал, когда…
Участковый проглотил конец фразы, не договорив, — не стоило конфликтовать с тем, кто здесь главный.
Красивое лицо следователя исказила гримаса недовольства.
— Если вы не в состоянии обеспечить порядок, я буду вынужден доложить о препятствии следствию, — отчеканил он.
— Сергеич, ты… пожалуйста, — в голосе участкового слышались просительные нотки.
Брагин с неохотой отошел в сторону.
Увидеть удалось немного. Поза расслабленная, девушка как будто заснула. Рядом на скамейке шприц. На открытых частях тела — шее, руках, груди — никаких следов насилия, значит, она не сопротивлялась. Выражение лица спокойное, даже сквозь толстый слой грима это было заметно. Получается, она сама спокойно пришла сюда с Дворцовой, сделала себе укол, отложила шприц и отдала Богу душу. Самоубийство, намеренное или случайное. Именно такая картина возникала перед глазами. И именно таким хотел представить дело убийца. Да, убийца, потому что пришла она сюда, к фонтану, не одна. Ее привел убийца. Брагин был уверен в этом, потому что убийца оставил знак.
Значит, он привел ее сюда. Усадил на скамейку и… Да, что «и»? Кстати, когда они пришли? Наверняка, когда представление закончилось. А когда представление закончилось, около фонтана наверняка еще были люди. Лето, отличная погода, зачем расходиться? Вон, банки пивные на газоне, обертки, фантики. И никто не заметил, что девушка мертва? Хотя могли и не заметить. Хоть и белые ночи, но все-таки уже темновато. А, может, они сидели рядышком на скамейке до тех пор, пока сад не опустел? Зачем же она с ним столько времени сидела? Или это был ее знакомый? Или втерся в доверие так, что она ничего не заподозрила? Пока что одни вопросы без ответов.
Брагин отошел к томившемуся бездельем дворнику. Тот щурил на солнце и без того узкие глаза, с тоской поглядывая на мусор на газонах.
— Это надолго, — сказал Брагин, протягивая мужчине початую пачку сигарет.
От сигарет дворник отказался, и Брагин убрал пачку в карман. Врачи давно намекали, что пора завязывать. «Сердце у вас одно, второе не вырастет», — говорили ему. Врачам он доверял и старался слушаться. Курил лишь в таких вот случаях, как сегодня, когда нужно было расположить к себе свидетеля. А это вроде и не курение, а профессиональная необходимость.
— Когда же убирать-то? Начальство придет, а у меня тут мусор. Премия тю-тю, — жалобно проблеял дворник.
— А ты начальство к участковому посылай или еще дальше — к следователю, капитану Кравченко. Вон он со смартфоном стоит, красивый такой, — хмыкнул Брагин. — Скажи, следователь ни в какую не разрешал метлой трудиться, велел при нем стоять по стойке смирно. И при этом строго так сказал: если будут лишать премии, звони сразу в прокуратуру или лично ему.
— А он точно такое говорил? — с сомнением спросил дворник.
— Точно-точно, не сомневайся. Ты лучше расскажи, что утром было. Необычного ничего не заметил?