– Так.
– Третье. Не врать. Мы не обязаны любить друг друга или, там, не влюбляться в кого-то ещё. Если есть это чувство – отлично, нет – нам и так хорошо. Но подавать пустые надежды – паршиво и низко. Не любишь – так и скажи. И я всё тебе скажу, что ощущаю.
– Хорошо, это даже разумно. Что ещё?
– Четвёртое. Все практики в постели нужно сначала обговорить и получить на них согласие с обеих сторон. А то был у меня печальный опыт.
– Ага.
– И пятое. Если происходит что-то там, негативное, не укладывающееся в те пункты, обсудить это надо спокойно, без истерик и сразу, не маринуя в себе ни злость, ни обиду, ни комплексы.
– Ну да, ты всё верно говоришь. Напиши то же самое мне сообщением, хорошо? Ну, всё, провожай, принцесса.
После того, как Никита ушёл, Инга вернулась в постель. Торопиться было некуда. Разве что статьями заниматься – но от них уже тошнило. Или от алкоголя? Немного кружилась голова. Надо было поспать ещё – и в этот раз сон пришёл быстро, без кошмаров, спокойный и прекрасный.
С утра мысли Инги полны были только мыльно-сопливыми формулировками.
«Ник такой хороший. Такой славный. Романтичный… говорит мне такие вещи… обожать умеет. У него тело такое… прекрасное. Как я и хотела. И двигается… кот, а не мальчик. Божечки… ещё бы раз… встретиться. Даже не дома. Просто встретиться. Просто увидеть его улыбку. Увидеть, какой он… услышать его голос…»
И мысли эти переходили в слова, а слова – в сообщения. В нелепые переписки навроде: «Доброе утро!» – «Доброе утро, принцесса! Что тебе снилось?» – «Ты, конечно, а что же ещё?» – «Это здорово, ты мне тоже. Как хочу остаться снова с тобой… Снова ночь провести… Снова тебя хочу, представляешь?» – «Представляю, Ник…» Инга готова была писать, что угодно; болтать о каких угодно глупостях, лишь бы с ним. И казалось, он всё так понимает! Всё поддерживает, всё разделяет. Никаких тебе «священных коров», никаких споров… Хотя, может быть, это всё кажется. Все такие сначала – только лучшие стороны готовы показать. Хотя порой это правило забывалось – так отчаянно верилось в то, что нашёлся наконец-таки действительно близкий, действительно «свой» человек.
Они встретились ещё раз второго января. Инге надо было доехать до бабушки, привезти подарок, поэтому встречу назначили в кафе – просто поговорить. Но Никита, сначала согласившийся с этим, на свидании стал настаивать продолжить общение дома – дескать, «ты так прекрасна, принцесса, я скучал по тебе». Инга пыталась было отказаться, сослаться на дела, но потом сама не заметила, как сначала разрешила себя проводить, потом – зайти в подъезд, чтобы в лифте поцеловаться, потом – посидеть в гостях полчаса, потом – раздеть себя, потом… потом наступила полночь. И заснули они в объятьях друг друга.
Утром, растрёпанные, делали завтрак в четыре руки. Глупо шутили, болтали без умолку – точнее, это Инга как будто болтала, а Никита вдумчиво слушал, соглашаясь во многом. Как в сказке всё, как в мечте. Но всё-таки они разъехались по своим делам – надо было идти к родственникам. Инга лишь предложила, что, скорее всего, можно было бы вечером встретиться снова. И, трясясь в автобусе, представляла прошедшую ночь. Воображала всё то, что ещё не случилось, но что обязательно случится. Как наступит лето и можно будет вместе пойти купаться, целоваться в реке. Как можно будет на свой День рождения наконец-таки выбраться куда-то, потому что одной уж совсем как-то грустно. Не хотелось гулять, когда видишь на улицах людей, у которых есть кто-то. Когда видишь компании друзей-подростков, когда за руки держатся парочки, когда семьи с детьми сидят на лавочках в парке… тоскливо быть от всего этого в стороне. Так что выходила Инга только на работу или по делам. Просто так быть одной – слишком неловко.
Но вечером Никита не ответил на вопрос, всё ли в силе. Пришлось сидеть у бабушки, ждать, когда сообщение станет прочитанным. Потом позвонить – без ответа и на звонок. В восемь вечера Инга решила всё-таки прийти в кафе. Просидела там полчаса, прочитала новости – и вернулась домой. Одна. Только купила по дороге вина в супермаркете.
Она писала Никите «в оффлайн» сообщения – одно за одним: «Где ты, как ты, почему не пришёл?»
«Знаешь, я чувствую себя слишком пусто, когда вот такое случается. Надо предупреждать».
«Я волнуюсь, ты жив?»
«Жив, конечно – ты был в сети только что!»