«Только почему-то меня не читаешь».
«Хочешь, сегодня я надену чёрное бельё? Плохой девочкой буду? Для разнообразия».
«Знаешь, сейчас во мне пусто и глухо».
«А у меня вино есть, вот, я его пью. Без тебя».
«Мне так хочется столько тебе рассказать».
«Ты же это прочтёшь… я могу и так начать».
«Ты мне напоминаешь одного моего знакомого. У него была девушка, и он постоянно опаздывал к ней. А когда она спрашивала, где он – говорил, что у нас крепостное право отменили дофига лет назад. А девушка смеялась в ответ – и всё было хорошо. Они просто обнимались и всё забывали. Так вот. Если ты это читаешь из «невидимки» – я не зла, не разочарована, нет. Я тоже посмеюсь и обниму тебя.
Вот».
«Или я сама – на пары опаздываю часто. Ну, не слишком, случается просто. То автобус не приедет, то будильник просплю. И студенты меня ждут. Даже правило «пятнадцати минут» не используют. Даже звонят не в деканат, а сразу мне! Так что я ещё не попадалась. Разве что в коридоре меня бы кто-то заметил, хотя все мои коллеги тоже пары ведут».
«Ты же солнышко, где же ты, боже? Ночь уже».
«Или твой телефон автоматически сеть прогружает, будто ты был в сети?»
«Пойду спать. Доброй ночи. Спи сладко».
«Пусть тебе только хорошее снится. То, о чём ты мечтаешь. И я, конечно. Тоже пусть тебе снюсь».
«И ты мне приснись, хорошо? Хочу быть с тобой хотя бы во сне».
«Ты мне нравишься, Ник. Очень-очень».
«Пойду чистить зубы от вина. Напиши, как проснёшься».
«Скучаю».
Проснулась Инга разбитой и уставшей, будто и не спала. И сразу стала проверять сообщения. Увидела там одно: «Ха, всё, ну и поплыл ты, хех».
Одно сообщение… в ответ на столько слов… стало горько и пусто – хоть вой.
Она решила не звать Никиту больше сама. Пускай первый зовёт. И поменьше писать. А то силы как-то непропорционально расходуются, когда в том нет нужды. И ответила просто: «Ну, вроде того. Была пьяна, извини».
И стала снова себя занимать: писать статьи, читать, убираться за кошкой. Смотреть фильмы, разбирать закладки в браузере. Листать ленты соцсетей. Писать в полупустой твиттер почти без подписчиков, как мысленно нарекла, «всякое нытьё». Даже сделала стих:
Ну, что ж. Молчи, обняв колени
мои, припав к моим грехам.
Пускай в постели, как на сцене,
звучать молитвам да стихам.
Молчи, целуя мою шею.
Молчи, кусая у ключиц.
Молчи, со мной от счастья млея,
лишь так – молчи.
Молчи, боясь нарушить тайну:
она порочна и тиха.
Пусть разливается бескрайне
внутри волна.
И тут же, позабыв намерение пока что не писать Никите, отправила стих сообщением. Он прочёл. Ответил пять минут спустя: «драматично».
Как будто там его подменили, что ли? Или это эгоизм мешает даже представить, что он может быть занят? Инга решила написать всё, как есть. Всё, что думает: «Знаешь, можно было бы и ответить хоть что-то на вчерашнее. То «поплыл» – это только лишь форма, ну, в смысле, я трезвая сказала бы ловчее. Но суть ведь та же. Где ты был? В чём причина того, что ты просто не вышел на связь?»
«Как дела у тебя вообще? Я хочу просто знать, что, ну, знаешь, волнуюсь зря. Что у тебя всё вообще хорошо».
«А то так отвечаешь, будто тебе телефон выдают на минуту. Как в палате или в СИЗО, прости за сравнение».
«Итак, вопрос тот же: ты как там, Ник?»
Он ответил спустя полчаса. «Я в порядке. У меня дела. Знаешь, когда еду в маршрутке в толпе и у меня телефон разрывается от вибраций в кармане, особенно когда это чувствует рядом стоящая девушка, это всё неприятно. Тебя слишком много. Будь спокойнее. Мы всего лишь приятели, верно? Ну вот. Не нервируй почём зря».
Вот так вот просто. Была надежда – и нет. «Всего лишь приятели». Да и всё справедливо – это лишь увлечение, только один из пунктов в переборе случайных знакомств с надеждой на что-то серьёзное. Напридумывала себе, чего нет. Надо было успокоиться: Инга решила сходить в магазин за едой, хотя на улице уже стемнело. Оделась, не накрасившись, натянула маску на нос, и только собралась выходить – в дверь позвонили.
– Привет, пустишь?
– Ник… ты… ты почему не сказал?.. И что там у тебя за спиной?
– Вот, – и он протянул пакет из KFS. – Это за неслучившуюся встречу. Приехал кормить тебя. Ты рада?
– Да, божечки, конечно же… Золотко ты, всё-таки.
– Я всего лишь твоё зеркало, это золотко – ты. Просто истеричное немножко.
– Бываю иногда… спишем всё на похмелье?
– Конечно. – Никита поцеловал её в лоб и вошёл в прихожую.
– Так, давай, раздевайся, побудем вместе. Или тебе куда надо?