Они сели в кафе после пар и заказали по чашке кофе. Инга сразу спросила:
– Слушай, Саш, вот скажи. Почему все парни, которые мне нравятся – либо миленькие, но тупенькие, либо миленькие, но поломанные какие-то?
– А ты, я смотрю, прежде всего «миленьких» выбираешь.
– Ну, конечно. А что, так нельзя?
– Нет, всё можно. Даже есть объяснение.
– Ну-ка?
– Вот, смотри. Мы все от природы – лукисты. Правильно?
– Это как?
– В смысле, смотрим на внешность. Даже исследования есть, что более привлекательным платят большие зарплаты и лучше продвигают их по карьере. Это что-то такое, эволюционное. Видишь комбинацию красивых генов и хочешь их размножить. Только это сублимируется вот в такую социальную форму.
– Ага, понятно.
– А насчёт твоего вопроса… я вот что про всё это думаю. Когда ты красивый – у тебя с детства всё хорошо. Друзей вагон, партнёров тоже. Правильно?
– Ага.
– И тебе особо не надо куда-то расти, раз и так всё дано. Нечего преодолевать. Потому остаёшься ты тупеньким.
– Но ты вот – красивый и умный.
– Ты тоже.
– Да брось.
– А ты не прибедняйся. Так вот. Чтоб человек стал умнее, ему что-то бы надо преодолеть. Вот, допустим, он красивый – но бедный, над ним потешаются, надо сделать характер таким, чтобы не было больно. Или ты красивый, но родители у тебя развелись, или били тебя, и надо было как-то самого себя внутренне залатать от всех ран, что ты переживал. И поэтому такие вот люди начинают, ну, читать. Искать ответы, почему с ними мир так жесток. Или ударяются в хобби, чтобы время забить, но сами не замечают, как влюбляются в своё дело.
– Ну, как мы с тобой: не заметили, как влюбились в науку.
– Ага. Только вот нет гарантии, что ты сам по себе просто так всю излечишь ту «травму». Это как поломанную руку пытаться без гипса срастить, без рентгена, наобум. Вот и получается красивый человек, не тупенький, но «поломанный».
– Итого остаётся только надеяться, что вы чем-то сойдётесь. Что ваши травмы не будут противоречить друг другу.
– Или довольствоваться глупенькими. Тут уж что выбираешь.
– А совсем без этого никак?
– Нет, почему. Можно сойтись интересами, а в травмах – так, притерпеться.
– Я вот пыталась искать людей. Перебрала столько анкет. Каждый день перебираю. Столько всем написала. А итог – ноль какой-то. Только больно.
– Сходи куда-нибудь.
– Куда? У меня вон работы – вагон, – слукавила Инга, умолчав, что сама набрала себе дел «под завязку».
– В игроклуб. На настолки.
– Да они все закрыты-то, после ковида. Или обанкротились, или что-то ещё.
– Ещё можно мест найти.
– Я, вот знаешь, заметила, честно признаться, что мне порой и студенты так нравятся…
– Ай, харрасмент!
– Да я не претендую. У мальчишек на филфаке и так охват – за глаза. К чему им старая дура.
– Тебе бы на терапию сходить.
– Почему?
– Ты обидишься.
– А ты, Саш, расскажи мне, как есть. Объективно. Я послушаю тебя, как специалиста.
– Хорошо, хоть я и не специалист-то, я не практикую. Поэтому всё будет звучать, ну, без нежностей. Итак, что мы имеем? Низкую самооценку – это раз. От комплиментов тебе неловко, а сама про себя ты такое вот говоришь. Тревожность – два. Каждый день перебираешь анкеты, вот даже со мной – на уведомления отвлекаешься. «Синдром упущенной выгоды», боишься что-то пропустить. И зависимость – три. Ты не можешь отказаться от иллюзии выбора, хотя она разрушает тебя и причиняет тебе боль. Это как крысы с дофаминовой зависимостью всё жмут и жмут на одну кнопку, если им вживили в мозг стимулятор удовольствия, с кнопкой связанный. Если просто объяснять. Дальше – избегание мира. Тебе кажется, что ты что-то делаешь, ищешь кого-то, но с кем ты вживую виделась?
– Вообще-то виделась, и закончилось это плохо.
Инга вкратце рассказала историю с Никитой, показала переписки.
– Ну, смотри. Ты попала, кажись, на нарцисса. Что о нём ты узнала? Ничего. Он избегал с тобой близости – по причине того, что он нарцисс. Для него глубокие чувства страшны, он боится ответственности, но обожания – хочет. Потому он «зеркалил» тебя. Он тебя понимал? У вас были общие интересы – или он просто подхватывал то, что называла ты первая? Он давал тебе комплименты – или ты делала всё, чтобы он понял, что ты в них нуждаешься, чтобы ты расцвела перед ним и дала ему чувство, как он хорош?