— Всем заткнуться! Как я сказал, так и будет. Надоела нищета! Нет камина? Значит, появится.
Глава 3
Через полгода Винивитиновы полностью подготовили дом к посещению экскурсантов. Женщины — Елизавета Матвеевна с помощью своей пожилой матери Эммы Геннадьевны и верной экономки Надежды Васильевны — отмыли все помещения и перестирали горы текстиля. Семен лично следил за мастером, который соорудил в одной из гостиных состаренную имитацию древнего очага. Ясное дело, очаг не работал, но никто и не собирался разводить в нем огонь.
Затем хозяева усадьбы принялись за оформление помещений.
Первый владелец дома купец Бельский очень любил искусство, поэтому забил комнаты жуткими картинами, в основном портретами, как одиночными, так и групповыми. Люди на полотнах выглядели шикарно — мужчины все в мундирах и сюртуках, никого в простой одежде, дамы в бальных нарядах, при драгоценностях. Прежде Елизавета Матвеевна, имевшая искусствоведческое образование, многократно пыталась избавиться от «живописи», но супруг всякий раз протестовал:
— Ни в коем случае.
— Да почему? — вскипела как‑то Лиза. — Полотна — полное барахло, настоящий китч! Правда, рамы прекрасные, дубовые с позолотой. Мы можем выручить за них массу денег. Сколько в доме таких «произведений искусства»? Никогда их не считала, но полагаю, немало, мы на выручку починим крышу.
— Нет! — твердо повторил Семен. — Кстати, в библиотеке висят портреты, которые заказал дед. И что, я должен выбросить память о предке? Между прочим, с ними связана семейная легенда, мне ее папенька рассказывал. Алексей Винивитинов перед смертью взял меня за руку и сказал: «Я спрятал большие ценности в хитро замаскированном сейфе. Картины в библиотеке не простые, в них зашифровано, как найти и открыть тайник».
— Клад бы нам не помешал, — вздохнула супруга. — Ну, и где он?
— Дед не успел открыть тайну, — грустно ответил Семен Кириллович, — умер, недоговорив. Короче, полотна я трогать не дам!
— Ладно, те, что в библиотеке, оставим. Прочие же отправим на свалку, багет на продажу, — решила Елизавета Матвеевна.
— А как поступим с дырками на стенах? — поинтересовался муж. — Придется делать косметический ремонт.
Лиза лишь сдвинула брови — ни о каком ремонте при их безденежье и речи быть не могло.
В общем, мазня осталась на своем месте. И как же она теперь пригодилась! Сейчас Елизавета Матвеевна подводит к этим «произведениям искусства» экскурсантов и рассказывает байки, вдохновенно сочиненные Сеней.
Совершенно неожиданно дела у Винивитиновых пошли на лад, в усадьбу потек народ. Ныне семья может позволить себе достойную еду, отдых в Турции, кое‑какие обновки и главное — старается поддерживать дом в приличном состоянии. Последняя задача наиболее трудная, постоянно текущая крыша — вечная головная боль Елизаветы Матвеевны. По‑хорошему, всю ее надо бы поменять. Но вы представляете, сколько стоит такая работа, если учесть, что площадь «замка» почти две тысячи квадратных метров? Вот кровля и напоминает тришкин кафтан: в одном конце подлатают, в другом начинает течь. А еще нужно приобрести газовую плиту на кухню — та, что там стоит, помнит еще купца Бельского…
Элеонора примолкла.
— Занимательная история, — улыбнулся я. — А при чем тут мы? Навряд ли обман экскурсантов, считающих, что они посещают родовое гнездо князей, можно считать чем‑то криминальным. Ну, придумали люди себе аристократические корни, так это не редкость. Сейчас многие уверяют, что их предки служили при дворе Михаила Романова аж в 1613 году. И потом, взяв деньги за билет, Елизавета Матвеевна честно отрабатывает их — показывает народу усадьбу.
— Да, — кивнула Нора. — Кроме того, рассказывает легенды, авторство которых принадлежит Семену. Анфиса тоже занимается туристами. Эмма Геннадиевна и Матвей Ильич исполняют роли благородных стариков — встречают гостей. Бабушка продает план замка и сувениры, среди которых особым спросом пользуется маленький плюшевый барбос, а дедушка шепотом рассказывает историю о собаке‑убийце.
— О ком? — еще больше развеселился я.
Элеонора пояснила:
— В Семене явно пропал писатель. Он придумал сказание о пращуре Михаиле, который жил в тринадцатом веке и отличался большой любовью к женщинам. Понятное дело, что за знатными дамами князь ухаживал, долго добивался их благосклонности, дарил букеты, конфеты…
— Разве в те времена в России уже знали шоколад? — усомнился я.