— Верно, — кивнул Мэлоун. — Он страстно увлекся ею, Сьюзен ему уже только мешала. У Косби не было денег — работа механика в небольшой деревушке оплачивается плохо, поэтому его безумное увлечение Нэн Саммерс и заставило придумать весь этот план. Он считал, что у него появился бы шанс остаться с ней, если бы он разбогател. В Пайнвуде полно богатых семей, которые приезжают сюда на лето, так что самым простым было похищение. Он заставил карлика по прозвищу Сатана помогать, после того как нашел пещеру горбуна.
— Мы проверили этот туннель, — вставил сержант. — Он заканчивается в кустах в полумиле от горы. Естественно, ему нужен был второй выход.
— Да, — вздохнул Мэлоун. — Он разрешил карлику развлечься своими любимыми пытками. У Косби было два мотива отдать Сьюзен горбуну: чтобы избавиться от нежелательной больше любви и одновременно отвести подозрения от себя. Зачем ему убивать собственную невесту? Косби считал, что никто не узнает о его безумном увлечении Нэн Саммерс, следовательно чувствовал себя в безопасности. Главный его план состоял в том, чтобы похитить несколько богатых наследниц, которые отдыхали здесь, по этой же причине он похитил Джанет, и послать их семьям требования выкупа, угрожая девушкам пытками, если не получит денег. Пытки Сьюзен Вуд были всего лишь демонстрацией. Он полагал, что никто не откажется платить, узнав о ее ужасной гибели. Но Косби погубило тщеславие. Он стал делать Нэн Саммерс кое-какие намеки, и она что-то заподозрила, — Мэлоун смахнул пот со лба. — Это его голос я слышал в номере Нэн перед тем, как карлик накинул мне петлю на шею. Бог знает, что она наговорила Косби. Наверное, угрожала все открыть. Так или иначе, поняв, что она думает о нем, Косби отдал Нэн карлику. Возможно, после того, как Сатана закончит развлекаться, Косби намеревался пронести Нэн через туннель и спустить на веревке с утеса, как сделал он со Сьюзен.
— Утес находится в восьмидесяти футах от конца туннеля, — уточнил сержант.
— Я так и думал, — закончил Мэлоун. — Я прошел по следу Сьюзен до подножия утеса, но там следы обрывались. После того как у меня появилось время все обдумать, я нашел единственное логичное объяснение.
Он почувствовал, как дрожит прижавшаяся к нему Джанет и, не обращая внимания на присутствующих, обнял ее за плечи.
— Завтра мы уедем домой, дорогая, — тихонько сказал Мэлоун. — И… не кажется ли тебе, что мы слишком долго тянем с помолвкой?
Глаза ее вспыхнули, когда Джанет увидела его улыбку. Мэлоун прижал ее к себе и забыл о боли в раненом боку.
Тайна Крэлица
Проснувшись, я увидел две черные фигуры, молча стоявшие возле меня. Их лица белыми пятнами светились в темноте. Когда я моргнул, чтобы окончательно прочистить затуманенные сном глаза, одна из фигур нетерпеливо поманила меня, и внезапно я понял цель их полуночного посещения. Много лет я ждал этого, с тех самых пор, как отец мой, барон Крэлиц, открыл мне тайну проклятия, нависшего над нашим древним родом. Итак, я молча поднялся и последовал за своими проводниками по мрачным коридорам замка, родного дома с самого моего рождения.
Пока я шел, в моей памяти всплыло строгое лицо отца, а в ушах звучали его торжественные слова, когда он рассказывал мне о легендарном проклятии рода Крэлиц и тайне, передававшейся в определенное время от отца к сыну. Старшему сыну.
— Когда? — спросил я отца, лежавшего на смертном одре и пытавшегося противиться приходу смерти.
— Когда ты сумеешь понять, — ответил он, пристально глядя на меня из-под насупленных седых бровей. — Некоторым открывают тайну раньше, чем другим. Начиная с первого барона Крэлица, тайна открывалась…
Он смолк и схватился за грудь. Прошло минут пять, прежде чем он собрал силы, чтобы снова заговорить. Сильным, спокойным голосом, без всякой одышки, барон Крэлиц, лежа на смертном одре, продолжил свою исповедь:
— Ты видел возле деревни развалины старого монастыря, Франц. Первый барон сжег его и истребил всех монахов. Аббат слишком часто вмешивался в дела барона. Однажды девушка прибежала в монастырь в поисках убежища, и аббат отказался выдать ее по требованию барона. На этом терпение нашего предка иссякло… ты знаешь истории, которые до сих пор рассказывают о нем. Он убил аббата, сжег монастырь и забрал девушку. Но перед смертью аббат проклял убийцу, его сыновей и все последующие колена его рода. Суть проклятия и является тайной нашего рода. Я не могу рассказать тебе о нем. Не старайся раскопать это сам прежде, чем тайна будет открыта тебе. Терпеливо жди, и в назначенное время появятся хранители тайны и поведут тебя по лестнице в подземную пещеру. Там ты узнаешь тайну Крэлица.
Когда губы отца произнесли последнее слово, он умер, и его суровое лицо стало мрачным от углубившихся морщин…
Погруженный в воспоминания, я не смотрел по сторонам, но темные фигуры проводников сделали остановку у прохода в каменной стене, где лестница, которую я никогда прежде не видел, спускалась вниз, под землю. После остановки меня повели по этой лестнице, и я увидел, что уже не совсем темно, а откуда-то, из каких-то невидимых источников, исходит тусклое, фосфоресцирующее свечение, которое не столько освещало, сколько мешало видеть привыкшим к темноте глазам.
Я спускался довольно долго. Лестница вилась вокруг скалы, и покачивающиеся фигуры впереди были единственным разнообразием в бесконечном монотонном спуске. Наконец, лестница закончилась, и через плечо одного из моих проводников я увидел большую каменную дверь, преграждающую путь. На ней были вырезаны любопытные и почему-то неприятные фигурки и неизвестные символы. Дверь распахнулась, и я прошел через нее и остановился, глядя на серое море тумана впереди.
Я стоял на пологом склоне, постепенно исчезающем в тумане, из которого доносились странные рев и высокий, визгливый скрип, напоминающий чей-то неприятный смех. Из тумана на миг возникали и тут же вновь исчезали бесформенные темные фигуры с большими крыльями. Рядом находился длинный прямоугольный каменный стол, за которым сидели два десятка людей, наблюдая за мной мерцающими в глубоких глазницах глазами. Оба моих проводника молча заняли свои места среди них.
Внезапно густой туман начал развеиваться, его рвал на куски и уносил прочь холодный ветер. Вдалеке появились стены пещеры, все более ясно видимые по мере того как рассеивался туман. Я стоял, объятый страхом и одновременно необъяснимо острым восхищением. Часть моего разума, казалось, шептала: «Что это за ужас?», — а другая отвечала: «Но тебе же знакомо это место!»
Но я никогда не видел его прежде! Если бы я знал раньше, что лежит под замком, то, вероятно, не мог бы спать ночами от ужаса. Теперь же, весь во власти противоречивых чувств, ужаса и экстаза, я смотрел на странных жителей подземного мира.
Демоны, монстры, которым вообще нет названия! Кошмарные колоссы, ревя, шагали в темноте, а бесформенные серые твари, словно гигантские слизняки, разгуливали между ними на приземистых ножках. Существа из бесформенной слизи. Существа с глазами, напоминающими языки пламени, рассеянными по их деформированным телам, как у легендарного Аргуса, корчились и извивались в адском свечении. Крылатые твари, которые не были летучими мышами, трепетали в темном воздухе и перешептывались друг с другом человеческими голосами!
Далеко у подножия склона я заметил холодное мерцание воды тусклого подземного моря. Фигуры, милостиво полускрытые от моих глаз расстоянием и сумраком, веселились и кричали, тревожа поверхность озера, о размерах которого я мог лишь догадываться. Трепещущая тварь, чьи кожистые крылья распростерлись, точно полог палатки, над моей головой, остановилась и несколько секунд парила, глядя на меня сверху пылающими глазами, затем метнулась прочь и скрылась во мраке.
И все это время, пока я дрожал от страха и ненависти, внутри меня росло какое-то злое ликование и шептало мне: «Ты знаешь это место! Ведь это твой дом! Разве плохо вернуться домой?»
Я оглянулся. Каменная дверь бесшумно закрылась за спиной, спасения не было. Затем на помощь пришла гордость. Я Крэлиц! А Крэлиц не должен показывать страх даже перед лицом самого дьявола!..