Я обнял ее, прижался губами к ее губам, но жена тут же оттолкнула меня, глаза ее расширились. У меня вырвался стон, когда я понял, что осквернил губы Изабель вонью той мертвой твари.
— Что это, Дон? Что случилось? — растерянно спросила молодая женщина.
Я тут же понял, что нельзя рассказывать, что произошло. Но мне удалось смягчить ее страхи. Пришлось сказать, что на меня напала гремучая змея и чуть не цапнула за ногу. Я отступил, запнулся и упал, а она уползла. Нет, не ужалила меня. А потом…
— Но как ты оказалась здесь, Изабель? И зачем?
Тут подошел спутник моей жены. Несмотря на округлое лицо и вьющиеся темные волосы, в его серых глазах ощущалась сила.
— Я Лео Пек, — представился он, — адвокат вашего дяди. Ваша жена прилетела сегодня из Нью-Йорка и пришла в мой офис. Боюсь, что здесь что-то не так.
— Где телеграмма, Дон? — спросила Изабель. — Телеграмма от твоего дяди?
Я достал требуемое из кармана. Пек взглянул на нее через мое плечо.
НЕМЕДЛЕННО ПРИЕЗЖАЙ ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ СПЕШИ НЕ МЕДЛИ АДАМ БЕРНАРД.
— Твой дядя не посылал ее! — выдохнула Изабель.
Пек кивком подтвердил и продолжил вместо нее:
— Вашей жене что-то не понравилась, и она телеграфировала вашему дяде для подтверждения. Телеграфист позвонил мистеру Бернарду, и тот заявил, что не посылал никакой телеграммы. Тогда ваша жена прилетела в Луун-таун, пришла ко мне, и мы поехали сюда. В последнее время у нас начались странные исчезновения…
— Исчезновения? — переспросил я.
— Да. За три месяца исчезло пять молодых девушек. И нет ни малейшего ключа к разгадке того, что с ними произошло. Словно что-то слетело с неба и унесло их. Мы… Кстати, а вы уже видели своего дядю?
Я покачал головой. Пек нахмурился и быстро пошел к дому. Я повернулся к Изабель.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — опять спросила она меня.
— Нет, — ответил я. — Но мы уедем отсюда. Не знаю, откуда взялась эта телеграмма, и кто ее послал, но у меня нет желания узнавать это. Мы летим в Нью-Йорк сегодня же вечером.
Внутри дома эхом отдавались удары, когда Пек постучал старинным дверным молотком. Через некоторое время он повернул к нам озадаченное лицо. Я сделал неопределенный жест, молясь про себя, чтобы он не заметил в сгущающихся сумерках разрытую могилу.
Он снова повернулся к двери и начал стучать, выкрикивая дядю по имени. Не получив никакого ответа, он спустился по скрипучим ступенькам веранды и подошел к нам.
— Его нет дома, — сказал Пек. — Он частенько уходит в многодневные походы. Собирает рюкзак и просто блуждает по горам, — адвокат пожал плечами. — Делать нечего, но я думаю, он вернется.
— Я поеду с тобой, Дон, — сказала Изабель. — Ты уверен, что в силах вести машину?
— Конечно, — кивнул я.
Пек вздрогнул в холодном вечернем воздухе.
— Я поеду первым, — предложил он. — Это опасная дорога, если не знать ее хорошо. Фактически, она часто становится непроходимой из-за весенних дождей.
Я с облечением вздохнул, когда сел в свою машину и выехал следом за большим автомобилем Пека на дорогу. Тот не преувеличивал, когда сказал, что дорога опасна. Я просто спас нас с Изабель от верной смерти, отчаянно рванув руль, когда переднее колесо уже вращалось в воздухе над пропастью.
Я изо всех сил нажал на тормоз и секунду ждал, не станет ли машина сползать вниз. Жена, вся дрожа, прижалась ко мне. Но машина лишь вздрогнула и застыла на самом краю.
Я включил заднюю передачу, отпустил сцепление и резко нажал на акселератор. Мой спортивный автомобиль прямо-таки отпрыгнул от края и вылетел на дорогу, прежде чем я успел затормозить.
Очень плавно я остановил машину и заглушил двигатель. Изабель, вся дрожа, обняла меня. Минут пять мы сидели тихо-тихо. К тому времени огни машины Пека давным-давно исчезли. Затем я опять завел двигатель, и очень медленно мы поехали вниз по дороге, которая стала пошире, когда мы миновали крутой участок. И я уже стал было дышать свободнее, когда снова услышал ужасный смех, который предварил появление мертвеца на кладбище у дома дяди.
Грозный, торжествующий, зазвучал он в ночи. Изабель вскрикнула и повернула ко мне побледневшее лицо. А когда смех замер и наступила тишина, какая-то черная фигура возникла в свете фар. К счастью, это оказался всего лишь Пек. Он бежал к нам, округлое лицо было ярко освещено.
— Вы слышали? — закричал он, когда я остановил машину и вышел.
— Это какая-то птица, — тупо сказал я. — Или койот…
Пек не ответил, но губы его скривились, словно сведенные судорогой. Я почувствовал, как подошедшая Изабель сует мне в руку фонарик. Я с благодарностью взял его и повел узким лучом света вокруг. Не было ни малейших следов твари, которая хохотала.
— Здесь ничего нет, — сказал я и внезапно вздрогнул от нехорошего предчувствия. — Пек! А где ваша машина?
Он нервно повертел головой и быстро ответил:
— Я не смог проехать. Был оползень. Дорога блокирована. Мы не сможем попасть в город сегодня вечером. Дорога слишком узкая, оползень не объехать.
В моих ушах все еще звучало эхо злого хохота. Но ведь это означает…
— Нужно вернуться в дом вашего дяди, — продолжил адвокат. — Мы проникнем туда через окно, оттуда сможем позвонить в город. Утром здесь будет бригада рабочих с лопатами.
Мы благополучно доехали до дома, и Пек обнаружил, что черный вход не заперт. Мы прошли за ним в грязную кухню, где от луча фонарика разбегались и прятались по щелям тараканы. Затем я вздохнул с облегчением, когда Пек нашел выключатель, и помещение залил яркий свет.
— Вашему дяде провели сюда электричество, — пояснил он. — Это стоило немало денег. Давайте найдем телефон.
Телефон оказался в вестибюле, куда вел грязный, затхлый коридор. Но с первого взгляда стало ясно, что толку от него немного. Он валялся на полу, провод был оторван. Красивое лицо Пека стало суровым, когда он отвернулся от сломанного телефона и позвал нас в комнату, которая, очевидно, была гостиной. Она была обставлена старомодной тяжелой мебелью. Единственной современной вещью был электрообогреватель, установленный в большом кирпичном камине. Пек включил его, Изабель опустилась на колени и протянула к нему руки. Через ее голову мы с Пеком обменялись встревоженными взглядами. Он вытащил из кармана трубку и стал ее набивать.
— Мне бы хотелось понять, что здесь происходит, — хмуро сказал я. — Пек, как вы думаете, кто мог послать мне телеграмму?
Тот покачал головой.
— Ваш дядя не посылал… А больше я ничего не знаю. Я являюсь его адвокатом меньше года. У него были какие-то проблемы с налогами, и, наверное, он решил, что нуждается в поверенном. А вы… Вы ведь жили с ним раньше, не так ли?
— Мне тогда было четыре года. Мои родители погибли в железнодорожной катастрофе, и Адам Бернард остался моим единственным живым родственником. Я жил с ним, пока мне не исполнилось четырнадцать. А потом убежал. Я… Ну, я просто не мог больше выдержать в этом месте.
Изабель внезапно повернулась к нам, глаза ее сверкнули.
— Адам чуть не убил его, мистер Пек! — воскликнула она. — О, нет, он его не бил… Это было бы не самое плохое. Но он напугал его почти до смерти ужасными историями. Даже теперь Дон считает, что один из его предков был… н-ну, кем-то вроде дьявола!
Я нахмурился, увидев вопросительный, пристальный взгляд адвоката.
— Я не знаю. Пек, вы… Вы слышали когда-нибудь о первом Бернарде?
Странный огонек сверкнул в глазах Пека.
— Я слышал всякие истории, — осторожно ответил он, явно нервничая.
— До прибытия в Америку его имя было Бернар, — сказал я. — Позже он изменил его на Бернард. Его изгнали из Пруссии за ужасные преступления, и лишь богатство спасло его от казни. Пару сотен лет назад его бы сожгли на костре, потому что он был дьяволопоклонником.
Я заметил, как Изабель вздрогнула, но все же продолжал: