Теперь картина в общих чертах мне была ясна.
— И как же на нее покушались? — спросила я.
— Первый раз ее чуть не сбили машиной, а второй раз, вчера, чуть было не взорвали в лифте.
Надо же, сколько «чуть».
— Номер машины кто-нибудь запомнил? — осведомилась я.
— Это случилось после наступления темноты. Ольга даже машину не разглядела, — ответил Майоров.
Ладно. Это могло быть и простой случайностью.
— А что за история с лифтом? — продолжала я пытать собеседника.
— Здесь, я думаю, Ольгу спасло чистое везение. — Майоров наконец-то потушил свою сигарету. — Она зашла в подъезд, но решила не ехать на лифте, а подняться на пятый этаж пешком. Когда она находилась между вторым и третьим этажом, в лифте взорвалась бомба, и он загорелся.
— Жертв нет?
— Нет, конечно, — замотал головой Майоров. — Там же никого не было.
— Это все? — спросила я.
— По-вашему, этого мало? — изумился он.
— Нет, этого более чем достаточно для подозрений. Но, подумайте, это ведь могло быть и простым совпадением.
— Вы шутите? — Майоров даже привстал. — Какие совпадения? Ольгу пытаются убить, как убили ее мужа.
— Кстати, а как его убили?
— Его зарезали, — поморщился Аркадий Александрович.
— Где? При каких обстоятельствах?
— Не знаю. Никто не знает. Он ушел на работу, а вечером того же дня его нашли заколотым.
— Кто нашел?
— Надо полагать, милиция, — пожал плечами Майоров. — Это они позвонили Ольге и сообщили ей о случившемся.
— А где работал Ласточкин? — задала я очередной вопрос.
— У него была своя фотостудия, — с пренебрежением бросил Майоров. — Но, надо заметить, все фотографии у него не представляли собой ничего стоящего.
Я призадумалась. С одной стороны, дело выглядело заманчивым. Как я уже сказала, в глубине души оно меня заинтересовало. То, что я сказала Майорову по поводу совпадений, было спонтанным. Интуиция подсказывала мне, что все перечисленные Аркадием Александровичем события взаимосвязаны. Однако была и другая сторона медали. Во-первых, завтра праздник, и, худо-бедно, я собиралась его отпраздновать, а во-вторых, мне совсем не импонировал Майоров.
— Так вы согласны? — нетерпеливо спросил он.
Я еще раз взвесила все «за» и «против», и профессиональный инстинкт взял верх.
— Согласна, — выдохнула я. — Когда приступать?
— Сейчас. — При этих словах Майоров поднялся с кресла.
— Что, сию секунду?
— Да. Если вы не против, мы можем поехать в театр прямо сейчас. Сегодня как раз спектакль, и Ольга наверняка уже там. Я познакомлю вас, и вы приступите к своим обязанностям.
Я колебалась недолго.
— Хорошо. Я только переоденусь и соберу необходимые вещи.
— Ну вот и замечательно. — Майоров снова достал сигареты. — А я пока покурю.
— Будете ждать меня на улице? — с надеждой в голосе спросила я.
— Да нет, я, знаете ли, лучше здесь. — И он щелкнул зажигалкой, прикуривая.
Непробиваемый тип.
Как правило, мои сборы ограничивались необходимым запасом париков, коробки с гримпринадлежностями и прочими атрибутами, требуемыми для изменения образа. Да, в душе я была актрисой похлеще десяти Майоровых, вместе взятых. Во мне сидело более двух дюжин образов, которые я могла принимать, когда того требовала ситуация. Благодаря этому я даже заслужила кличку Хамелеон. Переход из одного внешнего образа в другой являлся частью моей методики работы. И частенько это приносило фантастические результаты.
Упаковав все необходимое в большую сумку, я вернулась к Аркадию Александровичу.
— Я готова.
— Вы собираетесь в театр в таком виде? — изумился он, оценив мой спортивный прикид.
— К вашему сведению, Аркадий Александрович, я еду на работу, а не развлекаться.
— Да, конечно. Это ваше право, — согласился он и, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на моем журнальном столике, добавил: — Поехали.
Я оставила тете записку, пообещав обязательно позвонить при первой возможности, и спустилась вслед за Майоровым на улицу.
У подъезда красовался белоснежный «Мерседес». Еще прежде чем мы подошли к нему, я ни на секунду не усомнилась, что передо мной автомобиль Аркадия Александровича. Так оно и оказалось. Майоров галантно распахнул дверцу, и я нырнула в салон. Он сел за руль.
Пока мы ехали к Андреевской площади в театр с экстравагантным и странным названием «Крейзи», я решила не терять времени даром и выяснить кое-что о самом Майорове от него самого.
— А почему вы разводитесь, Аркадий Александрович? — задала я невинный на первый взгляд вопрос. — Из-за Тимирбулатовой?
Он ответил не сразу. Видимо, обдумывал, как лучше ответить. Неизменная интуиция подсказывала мне, что господин Майоров еще тот фрукт. Он всего не скажет.
— Не только, — сказал он. — Мои отношения с Натальей и так неизбежно шли к разводу.
— Не сошлись характерами, да?
— Не повезло, — хмыкнул он. — Мне вообще в этом плане не везет.
— В каком плане?
— Семейная жизнь не складывается. — Майоров вел машину не спеша, как бы подчеркивая свое величие. — Что я только не делал, какие усилия не прилагал, а все как в трубу!
— Вы же любите другую женщину, — напомнила я.
— Ну и что? Любовь — это одно, а семья — это совсем другое. Я эти две вещи предпочитаю не путать.
— Может, оттого и не складывается семейная жизнь? — предположила я.
— Глупости, — уверенно сказал он. — До встречи с Ольгой было то же самое.