На следующий день её наконец-то почтил присутствием хозяин замка. Лин лежала на кровати, уставившись в потолок, в голове было пусто, а ужин, как и завтрак, лежали нетронутыми. Есть она не хотела, а хотела… а ничего не хотела Линара. Когда скрипнула, открывшись, дверь, она даже не пошевелилась. Какая разница, кто в очередной раз зашёл к пленнице в этой тюрьме с золотыми прутьями.
— Линара? — от знакомого голоса она вздрогнула и резко села на кровати, зло прищурившись и уставившись на виновника её бед. Герцог улыбнулся, и подошёл к кровати. — Мне сказали, ты не ешь ничего.
— Вон пошёл и дверь с той стороны закрыл, — огрызнулась она, демонстративно отвернувшись и скрестив руки на груди.
— Я поговорить зашёл, — матрас прогнулся, когда Соррено сел на край кровати.
— Да как бы поздно говорить-то, — ядовито отозвалась Лин. — Всё уже сделано, без всяких разговоров. Я сказала, вон пошёл. Или поднос на голову одеть, для лучшей доходчивости?
Про себя Лин подумала, что в ней махровым цветом расцвели замашки Хвели. С чего бы, интересно?
— Линара, послушай, — мягким голосом снова начал герцог. — Мне действительно неловко, что пришлось так поступить, но я не со зла, поверь.
— Кроме меня никого не нашлось в округе, да? — желчно осведомилась Лин, и решилась выложить главный козырь. — Я не знаю, что тебе наговорил тот лысый дед, и не знаю, за какими демонами тебе нужна девственница, но со мной ты в пролёте! — она наконец повернулась и выпалила. — Я уже не обладаю этим неоспоримым достоинством благопристойной барышни!
Герцог снова улыбнулся.
— Я понимаю, как тебе хочется вернуться в Школу, Лин, но у герцогини много обязанностей по замку, и у тебя просто не будет времени на учёбу. Да и зачем тебе эта магия?
— Эй, алё! — Лин помахала у него перед лицом ладонью. — Ты вот сейчас слышал, что я сказала?!
— У меня нет причин не доверять доктору, — спокойно отозвался Соррено. — А сказать можно всё, что угодно. После обеда принесут платье, моя мать, когда выходила замуж, была почти такой же, как ты, судя по всему. Его только немножко подгонят по тебе. А через день мы поженимся.
— Урод!! — Линна от избытка эмоций запустила в него подушкой. — У тебя в ушах что, косточки от компота застряли?! Которым ты, видимо, их промываешь?! Я не девственница!
Он легко поймал подушку и отложил в сторону.
— Хм, — оценивающий взгляд хозяина замка Линне очень не понравился. — А леди Изольда говорила, ты тихая и покладистая. Рад, что она ошиблась. Мне нравятся темпераментные девушки. Я завтра ещё зайду, посмотреть, как платье сидит на тебе. И, Линара, не стоит всё-таки от еды отказываться, — герцог поднялся. — Иначе я собственноручно кормить тебя приду.
Жертва родительских козней онемела от такой наглости, глядя, как Соррено спокойно удаляется из спальни. Когда в замке снова повернулся ключ, она натурально зарычала и, схватив поднос, запустила им в дверь. Остатки посуды и еды разлетелись по полу, но Лин это мало волновало. Упав на кровать, она изо всей силы прикусила губу, сдерживая злые слёзы, даже привкус крови появился.
— Ну вот, в общем, люди разное говорят, но тут такая история приключилась, — барышня, весело болтая ногами, аж зажмурилась от предвкушения, радостная от того, что наконец-то нашлись слушатели. — Рассказывают, что покойный отец нынешнего герцога соблазнил как-то простую девушку, это при том, что у него жена ещё жива была, и наследник уже имелся. Ну, ребёнка старый герцог признавать не захотел, а девушка умерла, когда рожать начала. Но успела проклясть законного сына за грехи отца. Поговаривают, что сын у него появится только тогда, когда он — ну, нынешний хозяин замка, — женится на невинной девице, — барышня хихикнула. — Да только, похоже, в окрестностях такие почти перевелись. Но поди ж ты, нашёл одну, привёз. Теперь замок и деревня на ушах стоят, все к свадьбе готовятся.
— Как интереееесно, — протянула Арина, блестя глазами. — А в замок можно проехать спокойно?
— Ну, там сейчас куча гостей собирается, — та махнула рукой. — Переполох, все суетятся. А вы что, тоже на свадьбу, да?
— Угу, — мрачно откликнулся Кир. — Подружки невесты.
— Ой, и ты тоже? — барышня открыла рот.
— Нет, мы друзья невесты, — очаровательно улыбнувшись, Эннио загладил нервозность друга.
Хвеля тихонько хмыкнула, покосившись на него, но ничего не сказала. Глупо было бы с её стороны ревновать к любой особе женского пола, которой он улыбался. Рассеянно погладив браслет, она решительно поднялась из-за стола в местном постоялом дворе.