В справочниках указывается, что в этой картине Мартинсон исполняет две роли. Имеются в виду офицер и манекен.
По совершенно необъяснимым причинам картина «Швейк готовится к бою» была запрещена личным распоряжением начальника Главного политического управления Красной армии Александра Щербакова. А вот лента режиссёров Льва Кулешова и Александры Хохловой «Мы с Урала» вышла на экраны без всяких проблем, да и не могла их иметь. В ней рассказывается о подростках, работающих после окончания ФЗУ на большом военном заводе и рвущихся на фронт. В свободное от работы время ребята занимаются художественной самодеятельностью. У Мартинсона в этом фильме эпизодическая роль — он играет руководителя танцевального кружка. Тот не столько объясняет, как танцевать, сколько показывает. Сергей Александрович блеснул здесь, как и в ряде других фильмов, незаурядным хореографическим мастерством. Это за ним водилось — иной раз он был постановщиком танцев в некоторых спектаклях Театра Революции, например, в «Когда поют петухи».
В июле 1943-го с двухгодичным опозданием на экраны вышла картина режиссёра Альберта Гендельштейна «Лермонтов». Раньше планировалось выпустить её к юбилею, к столетней годовщине гибели поэта. Перепутала все карты война. Студию «Союздетфильм» спешно эвакуировали в Сталинабад, где продолжались съёмки. Они сильно затянулись, поскольку было затруднительно собрать артистов в нужное время. В этом фильме у Сергея Александровича две роли: барона де Баранта, с которым у Лермонтова была первая дуэль, и князя Степана Степановича — за него вышла Нина, по которой вздыхал поэт. (Интересно, что во вступительных титрах две строчки с именами этих персонажей соединены фигурной скобкой, справа от которой указан исполнитель. Больше такого видеть не приходилось.)
По каким-то мистическим причинам этот фильм, снятый по сценарию Константина Паустовского, не понравился Берии. «Искусствовед в штатском» критиковал его на заседании политбюро, что послужило причиной скудного проката картины.
Поскольку с началом контрнаступления под Сталинградом в ноябре 1942 года произошёл перелом в ходе Великой Отечественной войны в пользу Советского Союза, можно было подумывать о возвращении привычных и желанных признаков мирной жизни. В кино это значило — наряду с военными фильмами ставить больше фильмов знакомой тематики — детские, лирические, исторические, как «Лермонтов», комедии и экранизации классики, как чеховская «Свадьба», которую начал снимать режиссёр Исидор Анненский. Картину готовили к не бог весть какому, но всё же юбилею — сорокалетию со дня смерти А. П. Чехова.
Ах, эта «Свадьба»! Как выразился в одной из телепередач Виталий Вульф, в фильме играют боги. Режиссёру удалось собрать здесь ведущих комических артистов страны от «А» до «Я», от Абдулова до Яншина. Раневская и Грибов, Гарин и Зоя Фёдорова, Марецкая. Коновалов, Свердлин, в стане статистов притулились Пельтцер и Пуговкин…
Мартинсон играл телеграфиста Ятя. Его основным партнёром в фильме была Марецкая, игравшая акушерку Змеюкину.
Текст этих персонажей в сценарии мало отличался от чеховского. Он предполагал самые разнообразные интерпретации ролей. То, что сотворили Марецкая и Мартинсон, является высшим актёрским пилотажем. Капризная, жеманная акушерка и глуповатый, безумно влюблённый в неё телеграфист. Каждое их слово, каждое движение, каждый жест доведены до совершенства, сделаны так, что забыть невозможно. Если в оригинале пьесы они поют: «Я вас любил, любовь ещё, быть может…», то в фильме режиссёр предпочёл не терзать пушкинскую лирику. Змею-кина и Ять виртуозно разыгрывают сценку на душещипательные слова «короля русских и цыганских романсов» Саши Давыдова (псевдоним Арсена Карапетяна):
Этот наивный романс написан через девять лет после появления комедии Антона Павловича «Свадьба». Возможно, существуй он раньше, чеховские персонажи исполняли бы именно его.
Кстати, в фильме Мартинсон пел сам, а Марецкую озвучивала певица Софья Големба из Музыкального театра имени В. И. Немировича-Данченко. Благодаря всем им в памяти надолго остаются простенькая мелодия и далеко не безупречные с точки зрения грамматики слова:
Если уж речь зашла о «музыкальном моменте», тут самое время перейти к рассказу о том, как складывалась в военное лихолетье судьба режиссёра Александра Ивановского, с чьей лёгкой руки так удачно «прозвучал» Мартинсон в фильме «Антон Иванович сердится».
На пятом месяце войны, когда вокруг Ленинграда сжималось кольцо немецкой блокады, Александр Викторович был эвакуирован сначала в Вологду, затем в Алма-Ату, оттуда в Ашхабад. Там он поставил для так называемого «Музыкального киносборника» получасовой фильм «Чудесная скрипка». Сборник с этой короткометражкой на экраны не выпустили, возможно, из-за водевильного, излишне игривого показа серьёзной темы. Потом Ивановского с маленькой группой ленфильмовцев перевели в Свердловск — Александр Викторович был назначен художественным руководителем организованной там киностудии.
Студия только что создана. Стало быть, материально-техническая база предельно скудная. Имелись лишь два съёмочных павильона. Вспомогательных цехов нет, людей не хватает. Рабочих удавалось находить со скрипом. В основном это были подростки пятнадцати-шестнадцати лет.
Каким-то ветром в портфель студии занесло сценарий музыкальной комедии «Сильва» по известной оперетте Имре Кальмана. В принципе, такой материал импонировал Александру Викторовичу. Только как прикажете ставить фильм в подобных условиях? Где взять костюмы, реквизит? И главное — где найти артистов? Ведь основные кинематографические силы сконцентрированы сейчас на юге, далеко от Урала.
Всё же чудеса на белом свете порой случаются. Ивановский позвонил в Москву и застал Мартинсона, у которого заканчивались съёмки в «Свадьбе». Сергей Александрович согласился сыграть в «Сильве» шалопая Бони.
У режиссёра от сердца отлегло. Что бы ни получилось в итоге, всё равно в картине будет как минимум одна такая актёрская работа, на которую зрители и критики обратят внимание, которая запомнится надолго. Если играет Мартинсон, в этом можно не сомневаться. Значит, время и силы будут потрачены не напрасно.
Ивановский достойно преодолел все трудности. Пересматривая сейчас эту «сладкую жизнь», трудно представить, что она снималась во время жестокой войны. Созданные в далёком Свердловске интерьеры и костюмы выглядят очень пристойно. Трудно предъявить какие-либо претензии к оркестру и певцам, всё сделано на «чистом сливочном масле». Главное же — игра артистов. Все хороши, хотя хороши и по-разному. Ныне глядя на них, поневоле задумаешься о наших творческих богатствах и нашей расточительности. Почему актёры, снимавшиеся в «Сильве», в большинстве остались актёрами одной роли? Почему их больше не снимали, не приглашали? Ведь они оставили след в искусстве. Судя по доносящимся и сейчас отзвукам Интернета, зрителям очень понравилась исполнительница заглавной роли Зоя Смирнова-Немирович. (Зоя Александровна — жена сына одного из основателей МХАТа.) Не меньшее впечатление произвела игравшая Стасси Маргарита Сакалис, в то время она была студенткой ГИТИСа. Эта артистка тоже больше не снималась. Очень жаль. После одного лишь дуэта Стасси и Бони она должна была бы быть нарасхват.