— Ты хочешь это сделать, Руби? Друзья, семья, красивый праздник, длинное белое платье? Я готов, если это сделает тебя счастливой, котенок.
Лео усмехнулся и Руби поняла, что сидит с открытым ртом.
— Это предложение?
— Мы уже женаты, милая, но если тебе нужно официальное предложение, я могу его сделать.
Руби прикусила губу.
— Мне нужно время подумать, Лео. — Она протянула руку и разгладила морщины на его лбу. — Я не собираюсь бежать. Разве я не обещала, что не оставлю тебя? Мне просто нужно все обдумать, переварить все, что ты сказал мне. Лео, подумай об этом. Это была адская неделя.
— Я люблю тебя, Руби.
Она боролась со слезами. Его лицо было абсолютно серьезным, глаза — искренними и любящими, несмотря на твердое выражение лица. Она не была уверена, что сможет что-то выговорить из-за комка в горле.
— Лео…
— Тсс. — Он провел пальцем по ее губам, легко улыбнувшись. — Тебе не обязательно отвечать, пока нет.
— Заткнись. — Руби почувствовала, как слеза потекла по щеке, но ей было все равно. — Ты большой кретин.
Поднявшись, она повернулась и села к Лео на колени, прижавшись к нему, когда он обнял ее.
— Я хочу, чтобы мы оба носили кольца, слышишь?
— Я слышу тебя, котенок. — Она почувствовала вздох облегчения, когда он положил подбородок ей на голову.
— А если ты мне изменишь, я тебе яйца отрежу.
Он вздрогнул, и она хихикнула.
— Принято к сведению.
— Лео?
— Да?
— Я тоже тебя люблю. Почему, черт возьми, это произошло так быстро?
— Имеет ли значение, как быстро это произошло? Для меня важно только то, что ты чувствуешь. — Лео взял ее левую руку в свою и вытянул вперед. Вокруг их безымянных пальцев появились золотистые искры, превращаясь в два обручальных кольца.
— Какой дизайн ты хочешь?
Руби посмотрела в его светящиеся потусторонние глаза и закусила губу, пытаясь не рассмеяться.
— Подковы?
— О, черт. — Лео откинулся на спинку стула, когда кольца растворились в воздухе.
— С голубым бриллиантом?
Он застонал и закрыл глаза.
— Руби.
— Ну, я думаю, что рубины — это чересчур, но если ты хочешь… (прим. — с английского имя Руби переводится как «рубин»).
Он прервал тираду поцелуем, который заставил ее сжаться.
— Я думал о кельтских узлах.
— А как же четырехлистный клевер?
Лео ущипнул ее за шею.
— Посмотри на наши руки, — прорычал он.
Глядя вниз, Руби ахнула. Замысловатые кольца из белого золота, усыпанные белыми бриллиантами, украшали оба их безымянных пальца.
— Кельтский узел символизирует вечность, как и само кольцо.
— Как и бриллианты. — Она снова прослезилась, глядя на прекрасные кольца, которые он сотворил в своем воображении. — Бриллианты — это навсегда.
— Они тебе нравятся?
Руби посмотрела в сияющие глаза Лео и почувствовала, как сердце перевернулось.
— О, да. Они мне нравятся. Но есть еще одно кольцо, которое я хотела бы сделать.
— Какое? Помолвочное кольцо?
Руби покачала головой.
— Загляните мои фантазии, ваша светлость.
И лицо Лео наполнилось нежностью, когда второе кольцо упало ему на ладонь. Желтое золото, овальный черный камень в центре. Инициалы «РХ» были вырезаны на поверхности камня.
Руби не удивилась, когда почувствовала тяжесть колье на своей шее. Их губы нежно коснулись друг друга.
— Моя.
— Мой.
И они не знали, кто сказал это первым.
Лео и Руби спустились к обеду обессиленные и голодные — и со своими драгоценностями, которые нес Лео. Он хотел попросить своего отца связаться с земляными духами, чтобы те помогли им с работой.
Ужин в тот вечер был и радостью, и болью. Семья приветствовала Руби с распростертыми объятиями. Однако дух пропавшего Шейна витал над ними, и не раз Лео приходилось заталкивать вглубь свое счастье и напоминать себе о боли и потере, которую они переживали. Мойра изо всех сил старалась поднять настроение своими шутками, но ни мать, ни отец даже не улыбнулись.
— Ну, не будьте такими мрачными, — раздался с порога веселый тенор.
Повернувшись, Руби увидела странного человека, стоящего в сумерках за дверью, его длинные рыжие волосы были связаны кожаным ремнем, а глубокие голубые глаза блестели весельем. Он был одет в черные бархатные штаны и белую рубашку, на ногах — черные кожаные сапоги. Человек небрежно прислонился к дверному косяку, наблюдая, как семья Данн заканчивает обед.
Руби помахала новоприбывшему.