Роберт пожал плечами.
– Для поздней весны погода... прекрасная. – И он вопросительно взглянул на нее.
Теперь пришла очередь Арабеллы рассмеяться.
– Возможно, нам стоит записать в своих дневниках: «Арабелла и Роберт пришли к согласию»! – проговорила она.
– Я уверен, что если мы хорошенько попытаемся, то сможем прийти к согласию и» по многим другим вопросам, – сказал Роберт, продолжая смотреть на нее.
Он все еще играл с ней, но, что бы он там себе ни вообразил после того, как она так бурно откликнулась на его объятия на прошлой неделе, больше попадаться на эти уловки она не собирается.
– Мне кажется, мы придерживаемся разных точек зрения по поводу вашего нового редактора, – напомнила она.
– Вовсе нет, Арабелла, – беззаботно возразил Мерлин. – Я признаю, что ваш брат очень способный молодой человек, просто мне не нужен другой редактор.
– На прошлой неделе у меня сложилось другое впечатление, – отрезала Арабелла. – Вы бы явно предпочли, чтобы А. Атертон оказался мужчиной.
Роберт пожал плечами.
– Но ведь это было на прошлой неделе.
По мнению Арабеллы, за это время ничего не изменилось – он не стал более сговорчивым, даже напротив!
Она глубоко вздохнула.
– Роберт, дело в том, что мне не нравится направление, которое приняли книги о Палфри.
Его губы насмешливо скривились.
– Они не приняли никакого направления, Арабелла, они заканчиваются!
– Вот именно, – напряженно подтвердила она. Светло-русые брови Мерлина приподнялись над ледяными голубыми глазами.
– Другим авторам вы тоже пытаетесь советовать, как писать романы?
– Иногда я... направляю их в нужную сторону. – Арабелла старалась тщательно подбирать слова. На самом деле она поступала так, только когда писатель сам просил ее об этом – если не знал, как развивать дальше сюжетную линию, или заходил в творческий тупик.
Но отношение Арабеллы к книгам о Палфри было слишком личным, и она понимала: будет лучше, если кончиной главного героя станет заниматься кто-нибудь другой. Это все равно что способствовать смерти старого любимого друга.
– Арабелла, мне не нужно, чтобы меня направляли...
– Я не согласна! – с горячностью перебила она Роберта. – Понимаете... – Арабелла вздохнула, осознав, как взволнованно говорит, – просто ничего не получится. – И она решительно покачала головой.
Роберт смотрел на нее.
– А почему бы вам не прочитать последнюю рукопись о Палфри, прежде чем принимать окончательное решение? – спросил он, стараясь ее подбодрить.
Внутри у Арабеллы что-то болезненно сжалось при словах «последняя рукопись о Палфри».
Она не хотела ее читать – пусть Палфри останется в ее памяти живым. Более того, она начинала чувствовать неприязнь к человеку, сидящему рядом, – ведь он был убийцей Палфри...
– Нет, – неумолимо произнесла Арабелла. – Где мы встретимся с Эммой? – внезапно повернула она разговор в другое русло. По-видимому, только на этой теме они могли сойтись, так как Арабелле нравились в девочке откровенность и отсутствие жеманства, а Роберт явно гордился дочерью.
Несколько мгновений он молча смотрел на нее, а потом кивнул головой, будто смирился с тем, что она уклоняется от разговора. Смирился на время. Арабелла не сомневалась, что вскоре он опять вернется к этой теме.
Но ее ответ останется неизменным. Здесь она не уступит. Никаких компромиссов быть не может.
Арабелла не станет редактировать книгу, в которой он убивает Палфри.
– В тихом ресторанчике, где подают чудесные спагетти и, к счастью, пока еще не слишком много народу, – сказал Роберт. – Мы с Эммой всегда туда заходим, когда бываем в Лондоне.
Почему ее совсем не удивило, что он предпочитает ресторан, где «не слишком много народу»?
– А вы часто приезжаете в Лондон? – спросила она, чтобы поддержать разговор.
– Довольно часто, – осторожно ответил Роберт, словно подозревал в ее вопросе какой-то умысел.
Странно! Она просто-напросто вела светскую беседу! Но стоило ей о чем-либо заговорить, как тут же возникало затаенное напряжение. Лучше вообще держать язык за зубами.
Арабелла умолкла, сосредоточив внимание на улицах, которые они проезжали по пути к неизвестному ресторану.
Однако неизвестным он не был!
Они приближались к дому Арабеллы, и тут она догадалась, в какой именно ресторан они собираются.
Арабелла часто ходила с семьей в тратторию «У Марио». Одно из блюд, спагетти «Арабелла», было названо в ее честь, потому что первые полгода, что она посещала этот ресторан, Арабелла всегда заказывала одни и те же вкусные спагетти. Теперь ей даже не приходилось делать заказ, Марио сам приносил любимое блюдо. В первый раз увидев новое название, Арабелла вспыхнула от смущения – и от удовольствия.
Но она была уверена, что ни разу не встречала там Роберта или Эмму, иначе запомнила бы их. Получается, «довольно часто» означает «изредка».
Арабелла не могла не улыбнуться при мысли о том, что скажет Мерлин, когда Марио по своему обыкновению встретит ее как родственницу, с которой он давным-давно не виделся, несмотря на то, что она приходила всего неделю назад.
Одних запахов, которые встречали посетителя при входе в этот уютный полуосвещенный ресторан, было достаточно, чтобы слюнки потекли. Благодаря многолетнему опыту Арабелла знала, что еда в ресторане еще вкуснее, чем можно было ожидать по запаху.
Арабелла хорошо понимала, что имел в виду Роберт, сказав, что там, «к счастью, не слишком много народу». Модная публика редко там бывала – возможно, потому, что заведение находилось слишком далеко от центра города.
Но, как обычно, сегодня ресторан был переполнен служащими из близлежащих офисов: пища здесь достаточно вкусная и недорогая, и они могли регулярно здесь обедать. Марио и его персонал встречали посетителей очень дружелюбно – всегда казалось, будто ты член огромной семьи.
– Эмма уже здесь, – произнес Роберт. – Она сидит...
– Арабелла! Бамбина! – Марио улыбнулся во весь рот, увидев ее. Ему было пятьдесят с хвостиком, рост – едва больше полутора метров, и примерно столько же в ширину и толщину. На нем, как всегда, была белая рубашка, черные брюки и огромный белый фартук, завязанный на поясе. Иссиня-черные волосы и узенькая полоска усов на верхней губе придавали Марио лихой вид. Он выглядел как типичный киношный итальянец. – Беллиссима...
– Говори по-английски, Марио, если уж собрался льстить мне, – с грубоватым дружелюбием прервала его Арабелла. – Мне это понравится ничуть не меньше, и ты прекрасно знаешь, что я ни слова не понимаю по-итальянски. – Еще она знала, что запас итальянских фраз у Марио всегда быстро исчерпывался, поскольку он родился в восточном пригороде Лондона и говорил на характерном для этого района английском просторечии – кокни.
Однажды он даже признался ей, что никогда не видел родины своих предков и язык тоже знает плохо, так как является эмигрантом во втором поколении. Но, к счастью для посетителей, родители все же передали ему по наследству секреты итальянской кухни.
– Тебе очень идут новые волосы. – Марио говорил с итальянским акцентом, как от него и ожидали посетители, хотя в приватном разговоре всегда переходил на самый ярко выраженный кокни, который Арабелла когда-либо слышала. – Роберто! – Он заметил Мерлина, стоявшего в дверях немного позади Арабеллы. – Два моих любимых человека приходят одновременно! – На лице Марио снова появилась широченная улыбка – его усы, казалось, протянулись от одного уха до другого. Он пожал Роберту руку с воодушевлением, которое, казалось, было присуще ему во всем.
– Мы пришли одновременно, потому что мы вместе, – сухо ответил Роберт, явно озадаченный такой встречей.
– Вы вместе? – от удивления Марио забыл про свой акцент. – Я... но... Это чуде-есно! – Он быстро взял себя в руки, и акцент вернулся. – Я дам вам лучший столик...