Уэс одной рукой обнял ее за плечи. Больше он глаз с нее не спустит. Он чуть было не потерял самых дорогих ему людей: Викторию и Кэти. Но сейчас все в порядке. Уэс поцеловал ее в лоб, заставляя себя поверить, что все будет хорошо. И никто и ничто этому не помешает.
12
Он не повез ее в Глори-таун. Даже сквозь сон Виктория поняла это. Они приехали на ранчо. Уэс нес ее через темные комнаты, по лестнице вверх. Она обняла его за шею и положила голову ему на плечо. Ногой открыв дверь, Уэс внес ее в свою комнату, осторожно уложил на кровать, стал расстегивать блузку. Ну и что? Ничего такого не случится, если она вдруг окажется в его объятиях.
Его пальцы возбуждали ее. Мягкие прикосновения выводили из сна и уводили в другую, туманную страну, где были лишь они. Виктория не имела ни малейшего понятия, какое сейчас число, какой месяц или день недели. Главное, что она знала, — рядом человек, которого она любит всем сердцем. Больше ничто не имеет значения.
Аккуратно Уэс снял с нее блузку, а потом все остальное. Через секунду он уже был рядом с ней под одеялом. Он обнял Викторию, крепко прижал к себе, поцеловал в голову, как ребенка. Он ужасно хотел ее, но понимал, что она еще слаба и нуждается в отдыхе. Она ведь столько пережила.
Всю ночь Виктория крутилась и постанывала, а Уэс гладил ее, успокаивая.
Наконец первые бледные лучи рассвета заструились между шторами. Ветерок колыхнул их, заполняя комнату свежим ароматом полевых цветов. Виктория очнулась рядом с Уэсом от неспокойного сна. Она пробежала пальцами по его голой груди и наткнулась на джинсы. О, он осторожен! Она расстегнула пояс. Скоро они расстанутся, и она больше не познает его объятий и ласк. А сейчас она нуждалась в них. Ее тело и разум требовали этого. Виктория хотела быть свободной, хотела любить хотя бы еще только раз. Она хотела, чтобы он запомнил ее.
Уэс тут же проснулся и, улыбнувшись, поцеловал ее в подбородок. Она потянулась к нему губами. Чувствуя желание Виктории по ее движениям, глазам, он покрыл ее лицо поцелуями. Затем, накрыв ее тело своим, начал медленно и нежно, с благоговением ласкать ее.
Его руки, казалось, были одновременно повсюду. Погрузив пальцы ему в волосы, Виктория прижалась губами к его губам. Уэс взглянул ей в лицо, впитывая огонь любимых глаз, который даже утренние сумерки не могли скрыть, и почувствовал невероятное счастье.
Виктория кончиком языка провела по его губам, затем прижалась губами к его рту. Их горячее дыхание смешалось, выдавая жар тел.
Под его нетерпеливыми руками ее соски напряглись, тело изогнулось, требуя еще и еще ласк, с губ срывались стоны. Весь ее мир сейчас состоял из него. Уэс заполнял собою все, всю ее жизнь. Его руки, его губы, его волосы, Его стройное крепкое тело. Его ноги, которые переплелись с ее. Его колени, что удерживали ее.
Закрыв глаза, Виктория погрузилась в искрящуюся темноту, в тягучую лаву. Он целовал ее пальцы, один за другим. Затем она почувствовала его губы у себя на груди, они медленно спускались по животу к бедрам. Сжав руку в кулак, она едва удержала рвущийся наружу крик, когда его губы, только что целовавшие колени и бедра, вдруг приникли к самому укромному и самому чувствительному месту на ее теле.
Они бешено крутились на кровати, сминая простыни, подушки полетели на пол.
Уэс все не мог насытиться. Он хотел ее, но заставлял себя терпеть и не спешить. Виктория была словно бархат, мягкий и податливый; словно высокая трава, колышущаяся на ветру, струящаяся и шелковистая. Ее рука потянулась к молнии на его джинсах, и он помог ей.
Уэс достиг крайнего возбуждения. Казалось, все взорвется сейчас у него внутри, но Виктория мягко опрокинула его на спину и склонилась над ним, заставляя ждать. Он взмывал в небо, парил, крутился в вихре, плывя сквозь пространство и время. И источником этой гаммы ощущений были ее руки и губы, прикасавшиеся к его телу и гладившие то там, то здесь снова и снова. Ее губы, нежные и сладкие, словно лепестки роз, сводили его с ума.
Виктория хотела доставить ему радость, донести до него всю свою любовь. Когда Уэс попытался прижать ее к себе, она отвела его руки, продолжая мучить легкими и острыми ласками. Проложив по груди путь вниз, к животу, и еще ниже, ее рот доставил ему высшее наслаждение, доведя почти до оргазма. Но это было еще не все. Она все еще заставляла его ждать. И хотеть так, как, казалось, уже невозможно.