Спустя несколько дней к Люсе зашел Остап Андреевич Горбатюк. Он постоял во дворе перед домом, перекинулся несколькими словами с Юлией Иосифовной и попросил:
— Мне б водички попить… Что-то жажда мучит.
— А вы чайку не хотите? Пойдемте в дом.
Едва за ними закрылась дверь, как Люся шепотом сообщила ему свои наблюдения за немецкими войсками, пришедшими на этой неделе в Шепетовку.
— Хорошо. Сегодня передам.
Потом они прошли в комнату к Музалеву. Горбатюк достал из кармана паспорт и протянул его Музалеву:
— На, «жених», перекрестили мы тебя. Теперь забудь, как тебя раньше звали.
Музалев взял паспорт и стал рассматривать его. Паспорт был выдан на имя Степана Осиповича Диденко, уроженца села Орливка Винницкой области.
— А где же он сам? — спросил Музалев о владельце паспорта.
— Умер в больнице, — спокойно ответил Остап Андреевич. — Похоронили под другой фамилией, а паспорт припрятали… — Горбатюк улыбнулся и закончил: — для таких, как ты.
Так Иван Алексеевич Музалев стал Степаном Осиповичем Диденко.
Как-то Степан пришел домой и попросил Юлию Иосифовну приготовить ужин.
— Хочу угостить одного немца. Он меня от смерти спас!
Степан зашел к Анне Павловне Трухан одолжить на вечер патефон. Коля, пораженный, смотрел на него. Ведь это тот пленный, которого он подкармливал!
Степан лукаво подмигнул Коле.
— Ничего, хлопец, мы еще поживем!
Вечером к Галицким пришел Станислав Шверенберг. Он разговаривал с хозяйками по-польски, восхищался квартирой, спросил, не сдадут ли ему одну из комнат.
Подошли и другие гости — Остап Андреевич Горбатюк, Гриша Матвеев, Женя Науменко, девушка лет двадцати, работавшая уборщицей в жандармерии, ее подруга Лена, официантка ресторана, и дядя Ваня Нищенко, которого многие в городе считали чудаковатым простачком. Поели, выпили самогону, завели патефон и задержались допоздна.
В этот вечер в Шепетовке была создана подпольная организация. Ее возглавил Остап Андреевич Горбатюк. Его заместителю Степану Диденко поручили диверсионную работу. Дяде Ване Нищенко — разведку.
На следующий день Станислав Шверенберг переселился к Галицким. Степан Диденко устроился грузчиком на сахарный завод.
Горбатюк не сомневался, что подпольная организация, созданная ими в Шепетовке, не единственная в округе. Безусловно, в окрестных городах и селах тоже имеются люди, объединившиеся для борьбы с оккупантами. Но как найти их, чтобы договориться о совместных, согласованных действиях?
Одно обстоятельство заставило Горбатюка обратить внимание на больницу города Славуты, расположенного в тридцати километрах от Шепетовки, на реке Горыни. Подпольщики знали, что осенью 1941 года в Славуте создан концлагерь. Судя по рассказам, это был какой-то особый лагерь, что-то вроде лазарета.
Горбатюк прекрасно знал распоряжение шепетовского гебитскомиссара правительственного советника доктора Ворбса, расклеенное по всему городу:
«За оказание посторонним лицам, то есть бежавшим военнопленным, какой бы то ни было помощи, виновные будут расстреляны. Если же непосредственные виновники не найдутся, то в каждом случае будет расстреляно десять заложников».
Конечно же, это распоряжение относилось не только к Шепетовке, но и к Славуте и ко всем другим городам, входившим в округ Ворбса.
Горбатюк не удивлялся тому, что кто-то в Славуте, рискуя жизнью, помогал больным и раненым бежать, давал им приют, оказывал помощь. Разве сам он не поступал точно так же? Его внимание насторожило другое: среди арестованных за помощь военнопленным были доктор Махнилов, дочь доктора Вайцещука, медсестра Неонила — все из Славутской больницы.
Конечно, эти люди могли действовать по собственной воле, в силу своей человечности и профессиональной гуманности. А может быть, они выполняли волю организации?
Это следовало проверить, и Горбатюк послал Диденко в Славуту. Через несколько дней Диденко вернулся с приятным известием: он установил связь со Славутским окружным подпольным комитетом. История его создания такова.
В трех километрах от Славуты, на той же реке Горыни стоит село Стриганы. В этом селе директором начальной школы работал Антон Захарович Одуха. Это был человек средних лет, невысокого роста, с добрыми светлыми глазами, мягкими чертами лица и ежиком коротко остриженных волос.