Мне остается только гадать: убью я сегодня этого пациента или вылечу?
Мне бы хотелось иметь более конкретное представление о рисках, вместо того чтобы бороться с этим неприятным тянущим ощущением у себя в животе. Я снова смотрю на часы. Уже 8.35. Что ж, даже если ничего выяснить у меня так и не получится, совсем скоро я узнаю, оправдаются мои опасения или нет.
3
На этаже
Держа в руках прозрачный пластиковый пакет, наполненный густой светло-оранжевой жидкостью, ко мне подходит Сьюзи, новенькая.
– Найдешь минуточку, чтобы проверить тромбоциты?
У нее лучезарные глаза, она открытая и дружелюбная, что, в сочетании с ее светлыми кудряшками, придает ей яркую энергетику Ширли Темпл. Только вот больница – далеко не самолет под названием «Леденец»[2].
Я киваю.
– Тромбоциты в столь ранний час?
Такие процедуры обычно заказывают уже после того, как врачи заканчивают утренний обход.
Мы направляемся в сторону блока Сьюзи.
– Ему ставят катетер, и они хотят, чтобы тромбоциты были больше пятидесяти.
– Только послушай себя, – говорю я, – уже свободно владеешь нашим жаргоном.
Она улыбается. Ее пациенту необходимо установить внутривенный катетер, а хирургу, который будет проводить эту процедуру, нужно, чтобы уровень тромбоцитов (а тромбоциты – это клетки крови, которые способствуют ее свертыванию) в крови составлял не меньше 50 тысяч. В противном случае появляется риск серьезного кровотечения.
Нормальным уровнем тромбоцитов считается от 150 до 300 тысяч, однако в больнице люди могут вполне нормально существовать и при показателе в 10 тысяч, что мне кажется попросту невероятным, только вот этого показателя уже будет недостаточно, когда мы целенаправленно кого-то «режем».
У пациента Сьюзи проблема, обратная той, что у моей пациентки Шейлы. Если у последней кровь начинает сворачиваться, когда этого не требуется, то у ее пациента количество тромбоцитов настолько сильно снизилось в результате химиотерапии, что появилась вероятность неспособности крови к свертываемости в нужный момент. Представьте себе садовый шланг с сорванным краном, из которого безостановочно хлещет вода, – приблизительно то же самое происходит и с веной, только льется из нее человеческая кровь. Вот так и приходится жить больным гемофилией, и такова одна из опасностей химиотерапии. Уровень тромбоцитов стабилизируется после окончания лечения, однако до тех пор единственный способ восполнять их концентрацию в крови – это вводить тромбоциты внутривенно. Прежде чем начать такую процедуру, сразу две медсестры должны удостовериться, что идентификационные номера пациента с номером на пакете с продуктами крови совпадают. Вот что мы подразумеваем, когда просим друг друга «проверить тромбоциты».
Стоило нам добраться до компьютера Сьюзи, как из приоткрытой двери одной из палат выглянула пожилая женщина с короткими седыми волосами и дружелюбным лицом.
– Сьюзи, ты не могла бы подойти, чтобы его отсоединить? Ты же знаешь, как трепетно он относится к своему утреннему душу.
Сьюзи закусывает губу. Ей нужно успеть ввести тромбоциты прежде, чем ее пациента вызовут в хирургию для установки катетера.
– Я все сделаю, – говорю я ей. – Ты вводи номер для тромбоцитов, и я проверю его, когда отсоединю его от капельницы.
– Правда?
– Конечно.
– Хорошо, спасибо.
Она открывает на экране компьютера окно нашей электронной системы учета, а я направляюсь в палату к первому пациенту, на ходу распаковывая шприц с физраствором.
– Привет, меня зовут Тереза, я тут помогаю Сьюзи.
Из дозатора на стене я выдавливаю на руки антисептический раствор и растираю его между ладонями, пока он полностью не испаряется. После этого я беру пару резиновых перчаток и надеваю их на руки. Таковы правила – сначала антисептик, потом перчатки, и я стараюсь прилежно их соблюдать.
Женщина с седыми волосами кивает.
– Вы, девочки, так все время заняты, что мне и неудобно вас о чем-то просить, но он просто невыносим, пока не примет свой утренний душ.
Последнюю фразу она шепчет с шутливой интонацией, демонстративно прикрывая рот рукой.
2
Актриса Ширли Темпл известна своей песней «On the Good Ship Lollipop», что можно перевести как «На самолете Леденец», впервые исполненной ею в пятилетнем возрасте в фильме «Сияющие глазки» 1934 года.