А если тебя убили в ночь семнадцатилетия, у тебя и так достаточно поводов считать, что жизнь не удалась.
Надо признать, что до заката не сложившаяся жизнь и деятельное посмертие казались приемлемым сочетанием. А на закате — солнце едва-едва успело скрыться за горизонтом — зазвонил телефон. Мертвецкий. То есть, тот, что был предназначен исключительно для связи с вампирами. Определитель номера утверждал, что звонят из «Турецкой крепости». Там, похоже, весь день ждали заката, чтобы задать уточняющие вопросы по поводу видеозаписей. Никто не додумался позвонить днем, никто никогда до этого и не додумается. Но, вроде, он сопроводил кассеты достаточно подробными сведениями о том, что именно на них запечатлено и каким временным отрезкам соответствует. Так что там, в записях, может быть неясного, такого важного, чтобы позвонить, даже зная, что беспокоишь вампира, только-только очнувшегося от дневной спячки?
Звонил Турок. Заноза узнал голос еще до того, как услышал: «это Намик-Карасар». И первые несколько фраз пропустил мимо ушей, пытаясь понять, что происходит.
Прямо сейчас. На закате. Ему звонит вампир. Вампир, который спит днем, а даже если и не спит, то все равно не выходит из убежища, пока солнце не сядет. Получается, что? Получается, этот вампир звонит со своей дневки, из норы, из того места, где он уязвим, куда можно прийти и взять его голыми руками. Сжечь, отрубить голову, проткнуть сердце колом, сделать, что угодно.
Это палево или какая-то хитрость?
Шайзе! Заноза слишком мало знал о Турке, чтобы сделать однозначный вывод… хоть какой-нибудь вывод.
— …два подряд дела, связанных с вампирами, могут быть совпадением, — сказал Турок, — но я в такие совпадения не верю.
Заноза помотал головой, чтобы вытрясти или хоть уложить мечущиеся мысли и восстановил в памяти все, что уже услышал. Люди Турка опознали водителя тачки, на которой возили мисс Смит. Его имя Амброз Вимез, и у «Турецкой крепости» есть информация о нем, потому что он уже мелькал в каком-то деле о пропавшем вампире. Косвенно. С краешку. Но если и бывают такие совпадения, то верить в них все равно нельзя.
— Погоди, — попросил Заноза, чувствуя себя так, будто это он, а не Турок только что проснулся, — получается, что ты нашел зацепку раньше, чем я?
— Мои люди нашли. Надо было дожимать тебя на пари, но ты умнее, чем кажешься.
— Поэтому и надо было дожимать. Про умных лучше знать как можно больше… Охренеть, — Заноза нашарил сигареты, — блин, чувак, мне это не нравится. Ты меня переиграл на моем поле. Так не должно быть. И что это за палево со звонком, ты звонишь с места дневки, ты в курсе?
— Из убежища, — невозмутимо подтвердил Турок, — днем я всегда здесь. Но что тебе это даст?
— Твои люди… — протянул Заноза и прикурил, стараясь не смотреть на огонек зажигалки, — в них весь секрет, да?
— Это не секрет. Я вчера сказал тебе и мистеру Ясаки, что в «Крепости» особенные сотрудники.
«И с ними ты ничего не боишься?»
Такие вопросы не задают по телефону. Нет. Такие вопросы вообще не задают.
— Данные на Вимеза отправлены тебе на… электронную почту, — на миг голос Турка потерял толику уверенности. Ничтожную толику. И всего на мгновение. Но Занозе этого хватило, чтобы приободриться. Современные технологии — зыбкая почва, ага? У Турка отличная команда, но сам он не идеален. Хотя, если подумать, зачем ему быть идеальным, если есть кому делегировать полномочия? — Там только адрес и телефон, но, чтобы поговорить, этого должно быть достаточно. Возьмешься?
Блин!
Нет, Заноза не… что? Не завидовал? Определенно, нет. Не злился? В мыслях не было злиться. Тогда в чем проблема? В том, что люди, живые, обычные, оказались круче в деле, где ему не было равных? Ну, так, опять же, нет. Он — мастер переговоров, а не сбора данных. Дело в звонке из «Крепости», дело в том, что Турок даже не думал скрывать свое убежище. Да, вот оно — чертов ублюдок был уверен, что его люди круче во всем.
И это не злило, это оказалось… интригующим. А отсюда следовал второй раздражающий фактор, такой же значимый, как первый: Турок пользовался его любопытством. Неясно пока, с какой целью, неясно даже, была ли, вообще, эта цель, или мистер Намик-Карасар просто развлекался. И все же он слишком быстро слишком близко подобрался к тому, что Заноза считал основной чертой своего характера. А значит, теоретически получил возможность для манипуляций.