Соло задрожал. Вытянутая на решетке нога чуть дернулась. Но он сдержался. Он лежал совершенно неподвижно, пока женщина с ним разговаривала. Ее глаза оказались широко распахнутые и живые. Губы шевелились. Она была ранена, но не собиралась делать ему что-то плохое. Она лишь хотела узнать его имя. А глаза ее увлажнились, потому что она рада его видеть. И Соло подумал, что, возможно, он и сам нечто вроде лопаты, консервного ножа и любого ржавого предмета, что валяются вокруг. Он был тем, что можно найти. Его можно найти. И кто-то его нашел.
Эпилог
2345 год
Дональд сидел в пустой комнате связи. Все станции были в его распоряжении. Остальных связистов он послал обедать, а тем, кто не хотел есть, велел сделать перерыв. И они его послушались. Они называли его Пастырем, не зная о нем ничего, кроме того, что он здесь главный. Их смены начинались и заканчивались, и они делали то, что он приказывал.
Мигающий на соседней станции огонек сигнализировал о том, что с ними пытается связаться Шестое укрытие. Им придется подождать. Он сам сделал звонок – в Восемнадцатое. И теперь слушал звучащий в наушниках сигнал вызова.
На звонок никто не отвечал. Дональд успел проверить провод, отследил его до гнезда и убедился, что он вставлен правильно. Между двумя станциями лежала колода карт, оставшаяся после незаконченной игры, и две кучки карт, брошенных игроками, когда Дональд велел всем выйти. Чуть в стороне лежали и битые карты с пиковой дамой наверху. Наконец в наушниках раздался щелчок.
– Алло? – произнес Дональд.
Он ждал. Ему показалось, что на другом конце линии кто-то дышит.
– Лукас?
– Нет, – ответил другой голос – более мягкий, но прозвучавший куда жестче.
– Кто это? – Он привык говорить с Лукасом.
– Не важно кто, – ответил женский голос, и Дональд сразу понял, что это. Он оглянулся, убедился, что в комнате никого нет, и подался вперед.
– Мы не привыкли общаться с мэрами.
– А я не привыкла быть мэром.
Дональд услышал в ее голосе насмешку.
– Я тоже не просил о своей работе, – признался он.
– И тем не менее она тебе досталась.
– Досталась.
Молчание.
– Знаешь, – сообщил Дональд, – если бы я хотел принести хоть какую пользу на своей работе, то я бы прямо сейчас нажал кнопку и отключил ваше укрытие.
– Почему же ты этого не делаешь?
Голос мэра прозвучал ровно. С любопытством. Как реальный вопрос, а не дерзость.
– Вряд ли ты поверишь, если скажу.
– А ты попробуй.
И Дональд пожалел, что у него сейчас нет досье на эту женщину. Первые недели этой смены он таскал его с собой повсюду. А теперь, когда оно ему понадобилось…
– Когда-то очень давно я спас ваше укрытие. И жаль было бы покончить с ним сейчас.
– Ты прав. Но я тебе не доверяю.
В коридоре послышался шум. Дональд сдвинул с уха один из наушников и оглянулся. В коридоре возле двери стоял связист с термосом в одной руке и ломтем хлеба в другой. Дональд поднял палец и попросил его подождать.
– Я знаю, где ты была, – сказал он мэру, этой женщине, посланной на очистку. – И знаю, что́ ты увидела. И я…
– Ты и понятия не имеешь о том, что я увидела, – процедила она, и ее слова были острыми, как бритвенные лезвия.
Дональд почувствовал, что ему жарко. Разговор с этой женщиной пошел совсем не так, как ему хотелось. Он не подготовился. Прикрыв ладонью микрофон, он подсознательно чувствовал, что у него кончается время и что он теряет ее.
– Будь осторожна. Это все, что я хотел сказать.
– А теперь послушай меня. Я сижу в комнате, набитой правдой. Я видела книги. И собираюсь копать, пока не докопаюсь до сути того, что сделали ваши люди.