– Это тоже важно, иначе мы сейчас не вели бы этот разговор, – произнес Дин с улыбкой.
– Ты хоть когда-нибудь обращал на это внимание? – поддразнила она, и ее волосы разметались по плечам, когда она покачала головой.
– Дин прав, – сказал я. – У меня не было бы шанса, если бы она не любила меня.
– Что ты собираешься делать? – спросила Мелисса таким тоном, словно бросала мне вызов.
– Для начала я аннулирую этот брак. Затем полечу в Нью-Йорк и верну свою девочку обратно, – решительно заявил я.
– И как ты это сделаешь? – спросила она.
Я провел рукой по волосам и глубоко вздохнул.
– Пока не знаю.
В комнате воцарилось неловкое молчание, я ясно ощущал нависшую надо мной неопределенность. На меня давило понимание того факта, что на этот раз я должен сделать все правильно. Если я собирался отправиться вслед за этой девушкой, и молить её дать мне ещё один шанс, лучше бы мне быть уверенным, что больше не облажаюсь. Ведь если я всё испорчу, мы расстанемся навсегда. Это я точно знал.
– Могу я воспользоваться ванной? – спросил я перед тем, как встал из-за стола. Мне просто нужен был предлог, чтобы пойти в комнату Кэсси. Я жаждал увидеть хоть что-нибудь, принадлежащее ей.
– Конечно.
– Можно я пойду в её ванную? – не знаю, почему я это спросил, ведь и так мог пойти туда. Разве Мелисса сможет сказать мне «нет»? Будто я её послушаю, даже если она так и скажет.
– Эээ, да, – сказала Мелисса и закатила глаза, прекрасно понимая, как это меня раздражает.
Я зашел в комнату Кэсси и начал осматривать стены. Волна боли накрыла меня с головой от пустоты, царившей в комнате. Все её фотографии исчезли; практически ничего не осталось от мебели. Но затем я увидел кое-что, от чего моё сердце разлетелось на части. Я подошел к кровати, сел на краешек и потянулся к прикроватной тумбочке. Стеклянная банка, наполненная почти доверху четвертаками, стояла внутри тумбочки, словно насмехаясь надо мной. Та самая, что я дал ей. Четвертаки предназначались для оплаты каждого моего прикосновения к Кэсси. Я вспомнил, как впервые схватил её за руку, когда увидел на вечеринке той памятной ночью. Она вырвалась из моих рук и закричала: «Плата за прикосновение – пятьдесят центов. Не делай так больше». Я захотел вернуть этот дерзкий маленький ротик назад в свою жизнь.
Мои глаза сфокусировались на стеклянной банке, на которой от руки было написано «Четвертаки Котенка». Она не взяла её с собой. Почему, черт возьми, она не взяла её? Это был плохой знак. Она проехала через всю страну и не взяла с собой частичку нас. Очень важную частичку.
Банка в моих руках насмехалась надо мной, хвастаясь своей полнотой, в то время как моё сердце было пустым. Я повертел банку в руках, проводя большими пальцами по её гладкой поверхности. Я хотел запустить банку в стену и посмотреть, как она разобьется на сотню кусочков так же, как и мои чувства. Но я знал, что пожалею об этом.
Езда на американских горках, вот что представляли собой наши отношения с Кэсси. Не могу точно сказать, что я хотел получить от поездки на этом аттракционе. Я просто хотел, чтобы наши отношения походили не на старые деревянные горки, от катания на которых трещат кости и голова идет кругом, а на современные горки, выполненные по последнему слову техники, которые едут плавно и мягко.
Я поставил банку на место и вышел из комнаты, оставляя в тумбочке частичку своего сердца.
– Как насчет тех вещей, которые остались здесь? – войдя в гостиную, я посмотрел в голубые глаза Мелиссы.
– Мы решили, что проще оставить кое-что здесь. Мы не знаем, как долго она пробудет там, а я пока никуда не собираюсь. Кроме того, в Нью-Йорке легко найти обставленную мебелью квартиру.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что не знаешь, сколько она там пробудет? – спросил я, желая узнать больше информации о планах Кэсси на будущее.
– Может быть, ей не понравится там жить или не сложится с работой, понимаешь?
Я кивнул, в моей голове тут же вспыхнули картинки того, как мы были с ней в этой квартире: Кэсси в белом сарафане перед тем, как я повез ее на встречу с моей семьей. Я вздрогнул от воспоминаний и закрыл глаза от резкой боли.
– Ты в порядке? – голос Мелиссы вернул меня в реальность.
С трудом сглотнув, я ответил:
– Просто борюсь с призраками прошлого. Мне нужно идти.
Мне следовало поскорее выбраться из квартиры, где сохранились воспоминания о Кэсси. Было трудно находиться здесь без нее. Внезапно на меня нахлынуло понимание, что она чувствовала, когда я ушел. Кэсси было больно жить здесь со знанием того, что я с нами сделал. Сколько её пришлось заплатить за мои действия. Она была невиновна, так почему же заплатила самую высокую цену?
– Мне нужно вернуться к команде, прежде чем наши боссы поймут, что я ушел в самоволку, – я направился к входной двери, каждый удар моего сердца отдавался пульсирующей болью у меня в голове.
– Тебя подбросить? – спросил Дин, нахмурив брови.
– Да, если только ты не хочешь, чтобы я оставил твою машину у отеля. Тогда тебе придется забрать её завтра утром, чтобы её не отбуксировали, – заметил я. Завтра утром команда отправлялась обратно в Аризону.
Дин посмотрел на Мелиссу, прежде чем одарил меня улыбкой.
– Я отвезу тебя.
– Джек? Не забывай, что я тоже здесь. Можешь позвонить мне в любое время, я помогу тебе, если это будет в моих силах, – сказала Мелисса с сочувствующей улыбкой.
– Как скажешь, – я вымученно улыбнулся в ответ.
– Хорошо. Потому что, несмотря на то, что ты придурок, ты её придурок, и вы должны быть вместе, – прошептала она, обняв меня за талию и прижимаясь ко мне с такой силой, о наличие которой у этой хрупкой на вид девушки я и не подозревал.
– Ты убиваешь меня, коротышка, – вздохнул я, и она хихикнула.
Дин обнял Мелиссу за плечи и посмотрел на неё сверху вниз.
– Увидимся позже, хорошо?
– Хорошо, – сказала она, и я не упустил её взгляда. Или его.
Я схватил ключи со стола, надел бейсболку с логотипом Diamondbacks на голову и повернулся к двери.
Мы молча шли к мустангу бронзового цвета с тонированными, почти черными стеклами, который я купил Дину. Сначала он говорил, что не нуждается в такой дорогой машине. Но я знал, что эта машина была его мечтой, и поэтому хотел сделать ему что-то приятное, когда получил премиальные после подписания контракта.
Я бросил Дину ключи, а сам стал ждать около двери со стороны пассажира. Он щелкнул брелоком, чтобы отключить сигнализацию. В ночной тишине раздался характерный сигнал, и мы оба скользнули на холодные кожаные сиденья.
Пока я смотрел в окно, двигатель ожил. Мой разум обдумывал, по меньшей мере, десяток мыслей, которые соперничали между собой за мое пристальное внимание. Я покачал головой и сосредоточился на своем брате.
– Так что происходит между тобой и Мели? – спросил я, желая отвлечься от собственных мыслей.
Дин улыбался, пока выезжал с парковки, но так и не встретился со мной взглядом.
– Ничего. А что?
– Не лги мне, – я в шутку ударил его по руке, из-за чего он дернул руль, и мы резко свернули влево.
– Эй! Не делай так! – он бросил на меня взгляд и снова переключился на дорогу.
– Скажи мне, что между вами двумя? Я видел, как она смотрит на тебя.
– Как? Как она смотрит на меня? – Дин выпрямился на водительском сиденье. Я понял, что добился своей цели и завладел его вниманием.
– Ты шутишь, да? Ты не видишь, как она смотрит на тебя? Со страстью в глазах, словно хочет съесть. Неужели ты такой бестолковый?
Дин фыркнул.
– Она не хочет меня.
– Как мы можем быть родственниками, если ты не видишь таких очевидных вещей? Приятель, она хочет тебя. Поверь мне. Я знаю женщин.
Дин прибавил газ, рев двигателя стал единственным звуком, нарушающим тишину в салоне автомобиля. Он взглянул на меня и глубоко вздохнул, прежде чем сконцентрировался на дороге.